Звездным часом сиро-палестинской археологии стали осуществленные в 1928 г. раскопки на севере Сирии холма Рас-Шамра. Здесь когда-то стоял небольшой город Угарит, но именно ему мы обязаны подлинными сокровищами хананейской культуры. Раскопаны храмы Ваала и Дагана, а также царский дворец с архивом глиняных табличек, испещренных клинописными знаками. Каждый из них обозначал звук, но в отличие от древнегреческого и современных алфавитов - только согласный. Таблички были написаны на аморейском языке, родственном древнееврейскому и арабскому, отсутствие гласных создавало определенные трудности в прочтении и понимании теонимов, этнонимов и географических названий, но со временем они были преодолены.

Дешифровка угаритских текстов в 1930 г. Ш. Виролло, Э. Дармом и X. Бауэром дала жизнь угаритоведению, комплексной дисциплине, изучающей историю, язык и культуру Угарита, поставленной на строго научную основу У. Олбрайтом и С.Х. Гордоном. С. Сегертом была создана грамматика угаритского языка.

Изучение деловой документации и частной переписки, равно как и археологических материалов, позволило выявить широкие торговые и культурные контакты Угарита. Угарит испытал эгейское, египетское, хеттское и месопотамское влияние.

Наибольшее внимание исследователей привлекли угаритcкие поэмы, гимны и иные тексты религиозного содержания, записанные в XIV в. до н. э. со слов верховного жреца храма Баала по специальному распоряжению царя Никмадду. Это было каноническое собрание сакральных текстов, подобное библейскому канону. Такие же точно зафиксированные тексты, судя по упоминаниям Филона Библского (ap. Euseb., Praep. Evang., I, 9) и Иосифа Флавия (Ant., Ill, 5, 3; С. Ар., I, 17) имелись в финикийских центрах Берите и Тире.

"Русских переводов угаритских мифов пока, к сожалению, нет", - писал в 1977 г. В.А. Якобсон в комментарии к статье К. Гордона "Ханаанская мифология" (Гордон, 1977, 232). За прошедшее время появились научные переводы эпических поэм об Акхите и Карату, выполненные И.Ш. Шифманом (Шифман, 1993), и ряд литературных переложений (Иванов, 1980в; Немировский, 1994; Циркин, 2000). Но угаритская мифология для неспециалиста в нашей стране - по-прежнему чужедальняя малозначащая гостья. Между тем, список посвященных ей работ на европейских и восточных языках давно перешагнул тысячную отметку. Среди них многочисленные научные переводы и статьи, печатающиеся в специальных международных угаритоведческих ежегодниках «Ugaritica» и «Ugarit-Forschungen» и в других изданиях. Угаритоведение как научная дисциплина переживает свою зрелость, а мифы в ней - едва ли на самый разработанный раздел, связанный с религией Ханаана в целом и с библеистикой.

Открытие параллельного еврейской Библии канона мифо-поэтических и сакральных текстов, и притом более древних, чем она, сразу поставила его в центр внимания мировой науки. Уже как курьез вспоминалась когда-то нашумевшая книга, выводившая Библию из Вавилона (Делич, 1911). Незачем было искать так далеко. Иерусалим и Угарит были ближе друг к другу, но провал панвавилонизма учил осторожности, и никто уже не считал Угарит родиной Библии, хотя для понимания библейских сакральных понятий и образов угаритские тексты давали неизмеримо больше, чем месопотамские. Совпадение библейских топонимов и теонимов с угаритскими также не означало, что на основании угаритских текстов можно лучше понять смысл Библии. Возникшая в рамках одной с угаритскими текстами культуры Библия отталкивалась от них неизмеримо решительнее, чем христианство от иудаизма, поскольку это был враждебный библейскому монотеизму политеизм. Йахве Библии не имел ничего общего ни с Илу, ни с Баалом, хотя он и вырос из той же ханаанской купели и сохранил некоторые её черты.

Религиозно-мифологические поэмы Угарита до того, как стать каноном, возникли в народной среде как памятники устного народного творчества. Образы угаритской поэзии отличаются богатством и разнообразием, присущими эпической поэзии других древних и современных народов. Используются сравнения из мира живой и мертвой природы. Боги и полубоги сравниваются с дикими и домашними животными, с растениями. Это создает эффект приближения воображаемого действия в недоступных людям верхней и нижней сферах, вызывая соответствующий поклонению богам эмоциональный настрой. Так, для обрисовки изменений, наступающих в мире с воскрешением бога растительности, используется следующее выражение: "Небеса изливают елей, ручьи наполняются медом".

В угаритских текстах боги подобны людям и отличаются от них лишь огромным могуществом и бессмертием. Боги антропоморфизированы, но не в равной степени. Наибольшим количеством человекоподобных качеств обладают Илу и Анат. Так, Илу наделен головой, спиной, грудью, руками, пальцами, волосами, кровью; у богини Анат - спина, грудь, руки, длинные ноги, лицо, ухо, мускулы (Page, 1998, 603 и сл.). Боги пируют, наслаждаются женщинами и вином, ненавидят, воюют друг с другом, проявляют коварство и жестокость. Им ведомы все человеческие чувства. Верхние боги обитают на высоких горах, что естественно для народа предгорья. Картина жизни угаритских богов зеркальное отражение жизни народа, населявшего морское побережье, жившего в стране, богатой камнем и лесом.

Пантеон Угарита возглавлял бог Илу, известный народам, родственным угаритянам по языку, как Эл, Элим, Элохим, Илум, Аллах. От имени этого бога происходят многие распространенные ныне имена, о чем обычно не догадываются те, кто их носит: Михаил, Гавриил, Даниил, Самуил. Имена эти, как правило, могут быть точно переведены. Так, имя Самуил состоит, из двух слов: саму «имя» и ил(у) - «бог», и означает: "Мое имя Илу". В древности родители, дававшие ребенку это имя, рассчитывали на то, что бог Илу не откажет ему в своем покровительстве.

Древние боги, подобно людям, имели отчества и прозвища. А у самого Илу отчества не было, так как он не имел ни отца, ни матери. Он считался родителем других богов и богинь, древнейшим из них. Отсюда его прозвища: Создатель богов, Творец всех творений, Вечный отец, Владыка лет. Пережитком того времени, когда боги почитались в виде животных, является прозвище Илу - Бык.

Место пребываний Илу, его постоянная резиденция - гора "у устья Реки, у истоков Океанов обоих". На этом угаритском Олимпе у Илу имеется дом, где собираются боги, обитающие в других местах, на совет богов, а также и гонцы, знакомящие Илу с тем, что происходит в верхнем и нижнем мирах. В угаритских поэмах Илу - благообразный старец с седой бородой, обычно восседающий на троне, но могущий спуститься с него в случае опасности, чтобы скрыться в других помещениях дворца, или упасть на землю, чтобы выразить чувство скорби.

Образ Илу, созданный мифами, сформировавшимися в начале II тыс. до н. э., не всегда соответствует представлениям о нем верующих, живших во время записи мифов. Так, в одном из гимнов в честь Илу он предстает в образе могучего воина.

Имя другого главного бога угаритян, Баал, может быть переведено как «господин», "князь". Его прозвища Силач или Могучий указывают на то, что его считали сильнее других богов. Иные прибавления к имени Баала указывают на местность, которой он владел. Так, имя Баал Хаман (или позднее Баал Хаммон) свидетельствует, что он считался владыкой горного хребта Амана. Полагают, что это другое название упомянутой в гимне горы Цапану. Еще один эпитет Баала - Хадад - означает «Громовик».

Отцом Баала считался бог Даган, брат Илу, податель пищи, кажется рыбной, поскольку «даг» на языке семитских народов - «рыба». Таким образом, Баал - племянник Илу, но его почтительно называли "сыном Илу". На Востоке понятия «отец» и «сын» не обязательно характеризовали родственные отношения и могли указывать на принадлежность к старшему и младшему поколениям.

У каждого из богов должен быть подвиг, главное дело его вечной жизни. Очевидно, главный подвиг Баала - победа, одержанная им над семиголовым драконом Латану, которого также называли властителем и гибким змеем. Глиняная табличка с повествованием о грандиозной схватке Баала с этим чудовищем пока не найдена, поэтому образ Латану и его место в представлениях угаритян о сотворении мира недостаточно ясны. К счастью, Библии, священной книге древних евреев, живших к югу от Угарита, известен дракон с тем же именем (в огласовке - Левиатан или Левиафан) и библейские упоминания Левиафана могут дополнить образ угаритского Латану. В одном библейском псалме (гимне) единому богу Йахве последний воспевается как "восседающий на драконе потопа". В другом псалме Йахве воздвигает свой трон "на корнях моря" (вспомним "истоки Океанов обоих" угаритских мифов). Из этого становится ясно, что Латану - это первозданный дракон, наподобие Апсу, на котором вавилонский бог Эа возвел свое жилище. Таким образом, есть основание полагать, что победа Баала над Латану имела такое же значение, как победа Эа над Апсу, что гора, где находится резиденция Илу и шатер Баала, воздвигнута, по представлениям угаритян, на побежденном Баалом морском чудовище, "на корнях моря".

Боги Угарита мыслились семейными людьми, имеющими жен и детей. Но могучий воитель Баал в мифах изображается холостяком, не имеющим поначалу "ни дома, ни двора". Однако упоминаются его дочери - Пидрай (видимо, «Жироносная»; вспомним проливающийся с небес елей), Талай ("Росная"), Арцай ("Земная"). Возможно, однако, что это не дочери, а жены Баала. Как бы то ни было, их имена отражают представления, связанные с Баалом как Подателем дождя, Посылателем росы (без росы в климатических условиях Угарита не могло быть урожая) и Владыкой земли.

Главным противником Баала в мифах Угарита выступает бог смерти и засухи Мут, столь же могучий, как он ("Баал силен, но и Мут силен"). Вражда между Баалом и Мутом имеет космический характер. Рингом схватки служит вся земля, а от результата единоборства зависит жизнь или смерть не только людей, но и небожителей. Нe случайно, узнав о поражении Баала, Илу предвещает, что и ему вслед за Баалом придется опуститься в подземный мир, в царство Мута. Описания владений Мута не столь пространны, как рассказ о нижнем мире в эпосе о Гильгамеше или в греческих мифах о владениях Аида. Названы лишь части подземного мира и "грунтовые воды", от которых ведется отсчет слоев, населенных душами мертвых и подземными богами.

Среди богинь в угаритской мифологии наиболее деятельна дева Анат. В своем первоначальном облике она - покровительница охоты. Охота, судя по рельефам на стенах древневосточных царских дворцов и статуям царей с орудиями охоты, - любимое развлечение царя и царской свиты. Как богиня охоты, Анат является покровительницей царской власти. Но она сама охотница подземного мира, обшаривающая его горы и холмы и имеющая свой дом под землей. Баал, приглашающий её в горное гнездо, для Анат - далеко живущий бог. Но для любви Анат к Баалу расстояния не препятствие. Для её любви не помеха и смерть возлюбленного. Она вступает в поединок со смертью и, выиграв его, возвращает Баала к жизни. В образе Анат, так же как и в аккадском образе Иштар, любовь торжествует победу над смертью. Это первые из образов женщин-героинь в мировой литературе.

Характер Анат отличается непреклонностью. Можно думать, что Анат была судьей наблюдаемого у всех народов земли жестокого обряда перехода из юношеского возраста в возрастную группу взрослых, известного современной науке под названием инициации.

Как богиня-дева, Анат выступает в мифах соперницей богини-матери Асират. Это соперничество завершается победой Анат, поскольку Асират не играет в мифах значительной роли, а Анат - главная их героиня. Однако в религиозном культе Угарита XIV–XIII вв. до н. э. первенство принадлежит не Анат, а Асират и другой угаритской богине - Астарте. Это противоречие можно объяснить тем, что образ Анат отражает древнейшие представления о богах, предшествующие сильному месопотамскому влиянию на религию и мифологию западных семитов.

Наиболее выпукло образ Анат раскрывается в эпической поэме об Акхите, где она проявляет свой характер богини охоты и соперницы юного охотника, одержимой желанием овладеть принадлежащим ему волшебным луком. Союзниками Анат и врагами Акхита в этом произведении выступают хищные птицы, исконные недруги земледельцев.

Постоянным участником угаритского повествования о богах является бог с двойным именем - Котар-ва-Хасис, переводимым как Пригожий-и-Мудрый. Личное имя этого бога, обитающего в подземном мире и стоящего навытяжку перед богом смерти и бесплодия Мутом, вызывало ужас, как и он сам, и поэтому держалось в тайне. В угаритских мифах Пригожий-и-Мудрый - мастер на все руки: строитель, кузнец, плавильщик, литейщик, сапожник. Он обладает кузницей, использующей подземный огонь, где создает оружие и орудия труда, мечи и орала. Примечательно, что кузницу Пригожего-и-Мудрого помещали на острове Крите. В этом отражалась религиозная близость Эгеиды и Ближнего Востока.

В разделе, посвященном мифам Месопотамии, мы познакомились с богом солнца Уту-Шамашем. В угаритской мифологии ему соответствует богиня Шапаш, названная "лампадой Илу". Как и Уту-Шамаш, Шапаш наделена способностью все видеть, и ей поручает Илу узнать, где пребывает возродившийся Баал. Для этого она спускается вместе с Анат в подземный мир. Представление о том, что солнце может спуститься в царство ночи, характерно для мифов многих древних народов и является попыткой объяснить куда исчезает солнце с наступлением темноты.

В фантастическом мире угаритских мифов явственны черты реальной жизни. Власть Илу над другими богами характеризуют полномочия царя-жреца, обладавшего как светской, так и религиозной властью. Перечислены все признаки этой власти в виде царских регалий (высокого трона с подножием, судейского скипетра), церемоний поклонения царю. На основании описания в мифах совета богов воссоздается то же учреждение при царе Угарита. В слабости престарелого Илу проявилась ограниченность власти угаритских царей древнейшего времени, когда царь ещё был не самодержцем, а первым среди равных.

В той значительной роли, которую играют в угаритских мифах сельскохозяйственные мотивы, проявилась решающая роль сельского хозяйства в жизни обитателей страны Ханаан. Мифы дополняют данные археологии об этом регионе как месте зарождения древнейшей земледельческой культуры. На основании угаритских мифов восстанавливаются обряды, с помощью которых люди пытались добиться благоволения богов, совершая омовения и очищения.

С давних пор идут споры о том, что появилось раньше - религиозный обряд или миф. Угаритские мифы дали возможность понять, что эти споры беспочвенны, так же как дискуссия о том, что было раньше - яйцо или курица. Угаритские мифы - составная часть обрядов и церемоний. Это устный рассказ, сопровождающий религиозное действо, часть разыгрывавшейся в храме постановки о судьбах богов и созданного ими мира. Такое же религиозное происхождение имели и греческие трагедии.

Культура Угарита - это культура древнейших обитателей средиземноморского побережья Азиатского континента, известных кочевникам-евреям, захватившим южную часть этого побережья в XIII в. до н. э., как хананеи. Евреи восприняли культуру хананеев во всем её богатстве и разнообразии. Об этом свидетельствуют их священные книги - Библия. Открытие угаритских поэм дало для понимания обстоятельств создания Библии и возникновения образа единственного бога Йахве больше, чем все другие памятники древневосточной литературы вместе взятые.

Значение религиозно-мифологических текстов Угарита не ограничивается влиянием, оказанным на древнееврейскую религию и мифологию. Они проливают свет также и на формирование греческой мифологии. Если ранее, когда ещё не были известны угаритские тексты, мифы о выходцах с Востока, переселившихся в Грецию, истолковывались как воспоминание о плаваниях финикийцев на Запад и их обитании в землях, населенных предками греков, то ныне становится ясным, что контакты греков с Ближним Востоком появляются задолго до расцвета финикийских городов Сидона и Тира. Материалы раскопок Угарита показали, что выходцы из Эгеиды жили на территории Угарита с XVIII в. до н. э. и могли там ознакомиться с теми легендами, с которыми мы познакомимся в этой главе.

Следы угаритского, шире - ханаанского, влияния на греческую мифологию обнаруживаются в представлениях о богах, занимающих многовершинный Олимп. Греческой священной горе Олимп соответствует гора Цапану угаритских мифов. Примечательно, что эта гора в верховьях реки Оронта, известная грекам под именем Касий, в греческих мифах фигурировала как место схватки между предводителем греческих богов Зевсом и змееногим, изрыгающим огонь чудовищем Тифоном, после поражения упрятанным под землю. Таким образом, угаритский змей Латану соответствует не только древнееврейскому Левиафану, но и греческому Тифону.

В греческих мифах Олимп был местом обитания богов старшего поколения, затем изгнанных и низведенных в подземный мир. В более древних греческих мифах также известно о соперничестве младших и старших богов, но дело не доходит до изгнания последних. В некоторых образах греческих божеств мы обнаруживаем черты угаритских богов и богинь. В Зевсе и Посейдоне много общего с Илу и угаритским богом морей Йаммой. Греческий бог-кузнец Гефест вырос из угаритского Котар-ва-Хасиса. Можно думать, что в первоначальном своем облике владыки подземного огня, имевшего кузницу на одном из островов (Лемносе или Сицилии), облик Гефеста отражал представления об этом угаритско-финикийском ремесленнике, мастере на все руки, изготовителе оружия и драгоценностей, которые находят в погребениях микенской, раннегреческой эпохи. Греческие богини-девы Артемида и Афина (в древнем написании - Атана) вышли из образа угаритской богини-девы Анат. Первая восприняла её жестокость и необузданный нрав, вторая - мудрость и рассудительность. Еще более очевидна связь между греческой богиней любви и плодородия Афродитой и угаритскими Асират и Астартой. Однако влияния угаритской мифологии на греческую не следует преувеличивать. Греческие сказители знали об угаритских мифах и персонажах угаритско-финикийской мифологии, но они были самостоятельны в трактовке её наследия.

1. VIII тыс. до н.э. – появляется цивилизация в Ханаан
2. 8 – 2 тыс. до н.э. – расселение семитских народов в Ханаан.
3. 20 в. до н.э. – появление еврейского племени Авраама в Хана-
ан.
4. 13-12 вв. до н.э. – завоевание Ханаан евреями, вернувшимися
из египетского рабства.
5. 12 в. до н.э. – поселение филистимлян в Ханаане.
6. 8 в. до н.э. – завоевание Ханаан ассирийцами.
7. 7 в. до н.э. – завоевание Ханаан вавилонянами (халдеями).
8. 6 в.до н.э. – завоевание Ханаан персами.
9. 4 в. до н.э. – завоевание Ханаан Александром Македонским.
10. 2 в. до н.э. - завоевание Ханаан римлянами.
Крупнейшие города-государства Финикии – Тир, Сидон, Гебал, Библ,
Угарит.
Карфаген – провинция созданная Тиром в 825 г. до н.э. Покорён и
разрушен римлянами в 146 г. до н.э.

ПАНТЕОН БОГОВ ХАНААН

Эл (Ил, Иль, Аллах) – вождь всех богов, Создатель богов, Творец
всех творений, Вечный Отец, Отец человечества.
Ашера (Асират) – супруга бога Ила, матерь богов, богиня плодоро-
дия и дождя.
Ваал (Баал, Балу) – «господин», «князь», сын (внук) Ила, бог дож-
дя и плодородия. Получил титул «Зебул» -«Возвышенный», «Владыка зем-
ли», «Вельзевул».
Анат – супруга Ваала, богиня войны и любви, плодородия. Богиня-
охотница
Астарта (Иштар в Вавилонии)- супруга Ваала, богиня войны и
любви, плодородия. Богиня-охотница.
Мот (Мут, Муту) – бог смерти. Враг Ваала. Предводитель «Разру-
шителей», «Исполнителей».
Мелькарт (Молох, Мелькорт)) – главный бог Тира, бог Солнца,
времени, мореходства.
Эшмун – бог целитель, наделённый силой воскресения мёртвых,
спутник Мелькарта. Изображением служила змея на шесте.
Хадад (Адад, Адонис) – бог грозы, бури. Заимствован из Вавило-
нии.
Дагон (Даган) – бог рыбы, пищи. Изображался в виде старца с ту-
ловищем и хвостом рыбы. Стал у римлян Нептуном.
Латану – бог змей, олицетворяющий первобытный хаос, которого
побеждает Ваал. Прообраз Левиафана в Библии.
Йамму – бог моря, бог хаоса, иногда отождествлялся с Латану.

От мифологии двух великих цивилизаций Вавилона и Египта теперь мы перейдем к Ханаану, населенному исключительно представителями семитской языковой группы. До первой четверти XIX века о мифологии Ханаана было мало что известно. Исключение составляли фрагменты записей, сохранившиеся в работах древнегреческих историков. Однако после того, как в 1928 году были обнаружены таблички Рас Шамры на месте раскопок одного из древнейших городов Сирии Угарита, упоминавшиеся в египетских, вавилонских и хеттских записях, эта ранее непознанная территория приоткрыла свои тайны. Среди большого количества табличек, найденных в Рас Шамре (Угарите), было несколько таблиц, написанных клинописью. Однако вид этой клинописи был неизвестен даже знатокам. Немногочисленность использованных значков наводила на мысль о том, что тексты составлены при помощи алфавита, и вскоре эта догадка подтвердилась. Алфавит состоял из двадцати восьми букв никому доселе не известного языка. Этот язык, теперь известный как угаритский, судя по всему, принадлежал к семитской группе языков и был близок к арабскому, арамейскому и древнееврейскому языкам. Упоминание некоторых событий в этих текстах дало возможность установить, что они были написаны в XIV веке до н. э., но нет никакого сомнения в том, что ханаанские мифы и легенды, которые записаны на этих табличках, имеют гораздо более раннее происхождение. Многие из табличек сломаны, текст часто неразборчив, поэтому в нем остается много неясных моментов. Тем не менее основные сюжетные линии мифов определены с большой степенью достоверности, и поэтому представляется возможным дать их пересказ.

Ханаанские мифы и легенды можно условно разделить на три группы. Самая большая группа рассказывает о приключениях и подвигах бога Баала и его отношениях с другими богами. Следует отметить, что имена многих из этих богов и богинь знакомы нам по Ветхому Завету, а элементы угаритской мифологии явно прослеживаются в еврейской поэзии.

Вторая группа состоит из легенды о Керете, царе Хубура. Возможно, у нее есть историческая основа, как мы это уже видели в случае с «Эпосом о Гильгамеше». Однако в нем трудно отделить мифологический элемент от исторического, и вряд ли мы должны забывать об этом, говоря о ханаанской мифологии.

Третья группа состоит из сказки или легенды об Акхате, сыне Данэла, еще одного легендарного ханаанского царя. Эта легенда, как и предыдущая, содержит в себе столько мифологического материала, что она, безусловно, должна быть включена в наш обзор.

Мифы о Баале

Семь табличек с мифом или мифами о Баале находятся в столь плачевном состоянии, что просто невозможно определить изначальный порядок этих табличек или выяснить, представляли ли собой отдельные эпизоды, зафиксированные на них, единое целое, как то было в вавилонском мифе о творении. Более того, поскольку тексты записаны без гласных, а язык, хотя и явно относящийся к семитской группе, труден для понимания, очень многое так и остается нерасшифрованным. До сих пор ученые расходятся во мнении и в отношении перевода, и в отношении толкования угаритских текстов. Сравнение более ранних переводов, сделанных Вироло, и более поздних, сделанных Гинсбергом, Гастером, Гордоном и Драйвером, показывает, с одной стороны, насколько вообще могут отличаться переводы, а с другой стороны, что все-таки в этих переводах есть очень много общего. Выбранные здесь эпизоды иллюстрируют характер мифа о Баале. Именно относительно этих эпизодов у ученых нет серьезных разногласий.

Миф о Баале и водах

В этом эпизоде мы встречаемся со следующими персонажами: высший бог Эл (Илу) по прозвищу Бык Эл, отец всех богов, живущий в доме у устья всех рек; его сын Баал, бог плодородия, которого часто называли «всадником облаков» и которого как бога молнии и грома часто называли Хадад; бог морей и рек Йам-Нахар: между ним и Баалом идет постоянная борьба. Йам-Нахар – любимец Эла, в то время как Баал восстал против своего отца. Другими персонажами мифа являются бог ремесленников Котари-Хасис, который появляется в нескольких мифах о Баале; богиня солнца Шапаш (угаритский вариант аккадского Шамаша), которую часто называют «светоч богов»; Асират (Ашера), жена Эла и мать всех богов, а также владычица моря, которая готовит трон Баала для своего любимого сына Астара, и Анат, сестра Баала, которая играет важную роль во многих мифах о нем.

В мифе, который мы сейчас описываем, Йам-Нахар посылает своих гонцов на совет богов, чтобы они потребовали доставить к нему Баала. Боги в страхе склоняют голову в знак согласия, и Эл обещает, что Баал будет передан Йам-Нахару. После этого Баал обвиняет богов в трусости и нападает на посланцев, но его останавливают Анат и Асират. После этого Котари-Хасис дает Баалу два магических орудия – «йагруш» и «аймур». Баал атакует Йам-Нахара и ударяет его в грудь йагрушем, но Йам-Нахар еще не побежден; затем он бьет его по лбу аймуром, и тот падает на землю. Баал предлагает убить Йам-Нахара, но Асират останавливает его. Она напоминает, что Йам-Нахар теперь их пленник. Баалу становится стыдно, и он щадит поверженного врага. В этом мифе Йам-Нахар в своем высокомерии символизирует враждебное начало моря и рек, которые грозят затопить и уничтожить землю. В это же время Баал воплощает в себе живительное начало воды в виде дождя. Баал ездит по небу на облаках, посылает на землю гром и молнию, чтобы показать свою силу и власть, но он же посылает на землю живительную влагу в сезон дождей, делая землю плодородной. Когда мы будем рассматривать еврейскую мифологию, мы увидим, что часть мифа о Баале была перенесена в миф о Яхве, когда евреи заселили страну Ханаан. В другом варианте мифа торжество Баала над силами хаоса и беспорядка выражено в его победе над семиглавым драконом Лотаном (у евреев – Левиафан), где, судя по всему, есть свидетельство влияния ханаанской мифологии на аккадский миф о победе Мардука над драконом Тиамат.

Анат убивает врагов Баала

Этот эпизод связан с мифом о победе Баала над Йам-Нахаром и имеет параллели в египетской мифологии – миф об уничтожении человечества богиней Хатор. Сестра Баала, богиня Анат, приказывает устроить грандиозный пир в честь победы Баала над Йам-Нахаром. Пир проходит во дворце Баала на горе Цафон, горе богов на «стороне севера». Это место часто упоминается в еврейской поэзии как обиталище богов. Украсив себя румянами и хной, Анат закрывает двери дворца и начинает убивать врагов Баала. Она навешивает на себя головы и руки убитых и ходит по колено в их крови. Эта деталь также встречается в описании уничтожения Хатор врагов Ра.

Строительство дома для Баала

Следует вспомнить, что после победы Мардука над Тиамат в мифе о творении дается описание строительства богами храма Эсагила в честь Мардука. Точно так же после победы над Йам-Нахаром Баал жалуется, что у него нет такого дома, как у других богов. Он и его сестра Анат просят владычицу моря Асират, чтобы она поговорила с Элом и испросила разрешение на строительство дома для Баала. Асират седлает своего осла и едет на север на гору Цафон, к жилищу Эла. Она говорит Элу приятные слова и получает от него разрешение на строительство дома для Баала. Здесь в тексте есть небольшой разрыв, но, судя по всему, хотя у Баала уже есть дом из дерева и кирпича, он не считает это жилище достойным того положения среди богов, на которое он претендует. Анат спешит сообщить брату, что Эл разрешил ему построить дом, и объявляет, что дом этот должен быть из золота, серебра и ляпис-лазури.

Они отправляют посланников к богу-мастеровому Котару, который приходит; его встречают с почетом и устраивают пир в его честь. Между Баалом и Котаром вспыхивает спор о том, должен ли этот дом иметь окна или нет. Котар говорит, что у дома должны быть окна, но Баал не согласен, так как считает, что через них за ним сможет подглядывать Йам-Нахар. Котар сумел отстоять свою точку зрения, и дом был украшен окном, через которое Баал может посылать гром, молнию и дождь. Завершение строительства отмечается великим пиром, куда Баал приглашает всех своих родственников и детей Асират. На пиру Баал объявляет о своем верховенстве над богами и говорит, что он не будет посылать дань новому любимцу Эла Моту, богу бесплодия и преисподней. Таким образом, в мифе возникает новый персонаж, и следующие эпизоды связаны с борьбой между Баалом и Мотом. Ответив на вызов вод, воплощенных в фигуре Йам-Нахара, Баал теперь должен защитить плодородные земли от наступления бесплодной степи, воплощенной в образе Мота. Вероятно, существует связь между именем Мот и еврейским словом, означающим «смерть». Было высказано предположение, что в Ветхом Завете есть некая ссылка на Мота; вместо общепринятой версии последних строк псалма 48: «И он будет поводырем нашим, даже если поведет нас к смерти», некоторые ученые приводят другой вариант: «Он поведет нас против Мота».

Баал и Мот

Таблички, на которых записан миф о противостоянии Баала и Мота, находятся в очень плохом состоянии. Дальнейшие исследования и находки новых материалов помогут заполнить белые пятна. То, что приведено здесь, основывается на варианте, с которым согласны большинство экспертов по угаритской мифологии.

Видимо, Баал направил своих посланников Гапна и Угара к Моту, чтобы они передали отказ платить дань. Они возвращаются с угрожающим посланием от Мота, которое приводит Баала в ужас, и он униженно отвечает ему: «Будь милостив, божественный Мот; я твой верный раб, связанный с тобой навсегда». Мот радуется и объявляет, что Баал подчинен навсегда. Затем рассказывается, что посланники прибывают в дом Эла и говорят, что Баал найден мертвым, но не ясно, что стало причиной его смерти. Из последующего можно понять, что Баал, подобно Таммузу, оказывается в подземном царстве. Услышав эту новость, Эл сходит со своего трона и садится на землю, посыпает голову пеплом, надевает на себя мешковину и бьет себя камнями по щекам. Он оплакивает смерть Баала. Анат бродит в поисках брата, а обнаружив его тело с помощью Шапаш, несет на Цафон, хоронит и устраивает погребальный пир. Предполагается, что Баал отсутствует на земле семь лет, и это были годы голода и засухи. Затем Анат захватывает Мота, мечом разрубает его, сжигает на костре, перемалывает на ручной мельнице и зарывает в землю – все эти действия символизируют процесс обработки зерна.

Затем мы узнаем, что Элу снится сон, что Баал жив. Он смеется от радости, возвышает свой голос и объявляет, что Баал жив. Он объявляет об этом девице Анат и Шапаш. Но хотя предполагается, что Баал жив, никто не знает, где он, и раздается возглас: «Где же Баал? Где господин, хозяин земли?» Во время отсутствия Баала возникает вопрос о его преемнике, и Асират предлагает своего сына Астара в качестве претендента на трон. Астар восходит на трон, но видит, что его ноги не достают до пола, когда он сидит на нем, а голова не касается вершины трона. Поэтому он сходит с трона и объявляет, что не может править на вершине Цафона.

Затем следует описание запустения земли из-за отсутствия Баала, и Шапаш, «светоч богов», отправляется на поиски пропавшего. Заключительная часть этого, можно сказать, «эпоса о Баале и Моте» рассказывает, как Баал вновь воцаряется на Цафоне и возобновляет свой конфликт с Мотом, который, по-видимому, вернулся к жизни. Между ними завязывается отчаянная борьба, два бога бросаются друг на друга, как разъяренные быки, пинают друг друга, как жеребцы. Шапаш встает между противниками, и наступает нечто вроде перемирия: Баал снова воцаряется на троне и щедро награждает своих сторонников. В конце поэмы указаны имя писца, а также имя угаритского царя Никмада, в чье правление она была записана. Это дает нам возможность датировать поэму эпохой Амарна, то есть примерно серединой XIV века до н. э. Однако мифологический материал, лежащий в основе поэмы, значительно древнее. Угарит находился в сфере влияния и ассирийцев, и египтян, и эти мифы с севера Ханаана несут в себе явные черты как аккадской, так и египетской мифологии.

Есть еще два мифа, связанные с Баалом, которые не являются частью «Эпоса о Баале», но их нельзя не рассмотреть в нашем обзоре.

Миф о Xaдаде

Табличка с текстом этого мифа сильно повреждена, и поэтому текст трудно разобрать. Более того, не вполне ясно, был ли на этой табличке записан весь миф целиком. Однако те части мифа, которые удалось расшифровать, дают нам дополнительную информацию о цикле мифов о Баале. Хадад – еще одно имя Баала. Оно часто упоминается в Ветхом Завете, например в именах сирийских царей – Бен-Хадад, Хадад-Эзер. В этом мифе служанки богини Асират, владычицы моря, и Йариха, бога луны, отправляются к Элу с просьбой о помощи против атак ужасных существ, посланных Баалом, которые пожирают их, словно червей. Эл велит им идти в дикие заросли и, укрывшись там, дать жизнь диким зверям с рогами и горбами, как у буйволов. Баал-Хадад видит их и бросается за ними в погоню. Они делают все, что им велено, и Баала охватывает желание поохотиться на существ, которым они дали жизнь. Однако погоня за ними оборачивается для бога бедой: чудовища берут его в плен, и он исчезает на семь лет. Во время его отсутствия на земле воцарился хаос.

Его родственники идут на поиски и, к своей радости, находят его. Совершенно очевидно, что это – еще один вариант мифа о смерти Баала и поисках Анат. Он также в какой-то мере повторяет сюжет шумеро-аккадского мифа о сошествии Таммуза в подземный мир и освобождении его Иштар.

Анат и буйвол

Этот фрагмент представляет интерес, поскольку он доказывает, что зоофилия, практика, которая каралась смертью у евреев, в Ханаане была разрешена и имела сакральное значение. Миф рассказывает о том, как Анат расспрашивает всех, где можно найти Баала, и ей говорят, что он охотится. Она следует за Баалом, и при виде сестры его охватывает страстная любовь к ней. Обратившись в буйвола, он вступает с ней в связь. Этот фрагмент заканчивается тем, что Анат заявляет Баалу, «что дикий буйвол рожден от Баала, буйвол рожден от всадника облаков». Баал вне себя от радости. Миф также отражает практику установления брачных отношений между братьями и сестрами, которая у фараонов Египта была скорее правилом, чем исключением. Возможно, что греческий миф о Зевсе и Ио также уходит своими корнями в этот ханаанский миф.

Легенда о Керете

Эта любопытная история записана на трех табличках, две из которых прекрасно сохранились, а третья находится в весьма плачевном состоянии. В тексте есть пробелы, и возможно, что некоторые таблички просто потеряны. Однако большинство ученых сходятся во мнении о сюжете этого мифа, хотя толкуют его абсолютно по-разному. Некоторые считают, что миф основан на определенных исторических фактах, в то время как другие видят в нем культовую легенду с сильно выраженным мифическим началом. Есть предположение, что поэма была написана, чтобы прославить угаритского царя Никмада, приписав ему божественного предка Керета, царя Хубура, который и является героем этой поэмы. Мифологический элемент здесь достаточно очевиден, чтобы оправдать включение этого произведения в обзор ханаанской мифологии.

Согласно этой легенде или этому мифу, Керет, царь Хубура, потерял жену, детей и дворец. Когда он оплакивал свою несчастную судьбу, ему во сне явился Эл и приказал снять траур, вымыться, умастить себя маслами и благовониями и подняться на высокую башню, где он должен принести жертву Элу. Затем он должен организовать поход на город Удом, который некоторые ученые идентифицируют с библейским и историческим Эдомом. Царь Удома Пабил хочет откупиться от него и предлагает ему все свое богатство, но Керет отказывается от даров и требует в жены дочь Пабила Хурию. Керет выполняет все требования Эла, и на пути к Удому он клянется Асират из Сидона отдать ей огромное количество золота и серебра, если она поможет ему. Керету удается заставить Пабила отдать дочь. Он празднует свадьбу с грандиозным размахом. На пиру присутствуют все боги Угарита, Эл благословляет Керета и обещает, что у него будет семь сыновей и дочь. Один из них будет вскормлен богинями Асират и Анат и сменит Керета на троне. Эти обещания сбываются, но Керет нарушает клятву, данную Асират, – и его постигают несчастья. Судя по всему, они вызваны гневом Асират. Керет заболевает и, видимо, находится на пороге смерти. Один из его сыновей, Элху, в отчаянии; он всю жизнь верил, что его отец – божественного происхождения и поэтому бессмертен. В мифе также говорится, что в результате болезни царя перестали идти дожди и урожай оказался под угрозой. Это тема, с которой мы уже встречались в мифе о Баале. Керет говорит Элху, что не стоит терять времени, оплакивая его, а лучше послать гонца за его сестрой Титманат, чье имя обозначает «восьмая». Она должна вместе с Элху начать готовиться к жертвоприношению Элу; Элху предлагает Баалу в качестве дара масло, чтобы он вернул земле плодородие. Лутпан, то есть Эл, семь раз взывает к собравшимся богам, пытаясь узнать, есть ли у кого-нибудь лекарство от болезни Керета. Когда выясняется, что ни у кого этого лекарства нет, Эл объявляет, что он сам произнесет заклинание, изгоняющее болезнь, и для этого отщипывает кусочек навоза.

На этом месте текст прерывается; в следующем отрывке мы уже видим, что Эл послал Керету богиню врачевания по имени Шатакат. Она должна облететь сотни больших и малых городов, чтобы найти нужное лекарство. Ей удается сделать это, и скоро распространяется известие о том, что ей удалось победить смерть. К Керету возвращается аппетит, и он снова воцаряется на троне. Тем временем его старший сын Йассиб, который замышлял занять место отца, идет в комнату, где лежит Керет, и требует, чтобы тот отказался от своего трона и передал власть ему, Йассибу. Поэма заканчивается эпизодом, в котором разъяренный отец проклинает своего сына.

В основе этой весьма любопытной легенды лежит некий субстрат исторических событий, однако ясно, что в основном это мифологическое произведение, а некоторые элементы, скорее всего, связаны с обрядовой традицией.

Легенда об Акхате

Дошедшие до нас части легенды сохранились на трех табличках, две из которых находятся в хорошем состоянии, а третья сильно повреждена. Однако специалисты по угаритской мифологии в основном сходятся во мнении относительно главных сюжетных линий этой истории.

В начальной сцене поэмы царь Данэл (Данниилу, или Даниэл) устраивает пир для богов, чтобы они даровали ему сына. Баал от имени Данэла обращается к Элу, и тот обещает, что у царя будет сын. Эту новость сообщают Данэлу, который искренне радуется и идет к своей жене. Вскоре она рождает сына, который продолжит род Данэла и будет исполнять свои сыновьи обязанности.

Затем мы видим, как Данэл раздает дары вдовам и сиротам. Появляется бог ремесел Котари-Хасис: он несет с собой лук и стрелы. Царь велит жене устроить пир в честь Котара и его спутников и во время пира убеждает своего божественного гостя дать ему лук и стрелы, которые кладет на колени своему сыну.

Затем оказывается, что богиня Анат, увидевшая, как ловко Акхат управляется с луком и стрелами, хочет получить этот лук. Она предлагает Акхату за него деньги и золото. Акхат отказывается расстаться с луком и советует ей сделать для себя такой же. Богиня упорствует и обещает дать Акхату бессмертие, как Баалу, если он отдаст ей лук. Акхат решительно отказывается сделать это, говоря, что, во-первых, она не может даровать бессмертие обычному человеку, которому суждено умереть. А во-вторых, этот лук не может быть отдан женщине. Тогда Анат летит к Элу и с угрозами, которые звучат странно по отношению к царю всех богов, добивается у него разрешения осуществить свои планы. После этого она идет к Йатпану, который был одним из второстепенных, но весьма воинственных богов, и предлагает превратить его в грифа, чтобы он полетел к Акхату, когда тот принимает пищу, ударил его клювом и завладел луком. Однако богиня не намеревается убивать Акхата, она только хочет, чтобы он на какое-то время потерял сознание. Но, осуществляя план

Анат, Йатпан убивает Акхата. Он забирает лук, но лук по каким-то причинам не годен к использованию, и Анат впадает в отчаяние. Она оплакивает смерть Акхата и говорит, что вернет его к жизни, чтобы он все-таки смог отдать ей лук и стрелы. К тому же после смерти Акхата земля истощилась и лишилась своего плодородия, как и после смерти Баала, и она хочет, чтобы жизнь вернулась на землю.

Здесь на сцену выходит новый персонаж – Пугхат, сестра Акхата. Она видит грифов и следы опустошения на земле и умоляет Данэла предпринять что-нибудь. Все его попытки заканчиваются ничем, и на земле семь лет царят засуха и голод, точно так же, как это было в мифе о Баале.

Гонцы приносят известие о том, что Акхат мертв по вине Анат. Данэл клянется отомстить за своего сына. Он молится Баалу, чтобы тот дал ему возможность узнать, кто именно из грифов склевал останки Акхата, чтобы он мог отыскать их и захоронить со всеми почестями. Баал одного за другим убивает грифов, пока Данэл не находит останки своего сына в Сумул, матери грифов. Он проклинает три города, лежащие поблизости от места убийства Акхата, а затем возвращается в свой дворец и семь лет носит траур по Акхату. Тем временем Пугхат пытается осуществить задуманный ею план и хочет, чтобы Йатпан стал орудием ее мести. Она не знает о его роли в уничтожении Акхата. Легенда должна закончиться воскрешением Акхата, но ясно, что несколько табличек с текстом утеряны.

Данэла часто называют «человеком из Рафы». Сохранились (но, к сожалению, лишь частично) три таблички, на одной из которых упоминается Данэл, человек из Рафы, и которая описывает фрагменты жизни некоторых существ, называемых «рефаимами». На табличках также есть упоминание о коронации Баала. Таким образом, демонстрируется связь между Данэлом, «рефаимами» и Баалом, однако эти таблички не имеют отношения к легенде об Акхате. Мы упоминаем о них только потому, что они каким-то образом связаны с еврейской мифологией. В Ветхом Завете есть несколько упоминаний о «рефаимах» как а) о тенях умерших; б) о народе или племенах, населявших Ханаан еще до прихода туда евреев.

Во фрагментах, упомянутых выше, рефаимов приглашают на пир и на ритуал жертвоприношения, который связан с возвращением Баала из подземного царства и его коронацией. Всего их восемь, а во главе стоит некто по имени Рефу-Баал. Они прибывают на пир в повозках либо верхом на лошадях или ослах. Поэтому несколько затруднительно считать их тенями или призраками. Наибольший интерес представляет мнение доктора Джона Грея, который видит в них культовых персонажей, отвечающих за соблюдение ритуалов, которые обеспечивают плодородие полей и играют особую роль в церемонии коронации Баала. Поэтому три этих отрывка могут содержать обрядовый миф, который декламировался на некоторых праздниках.

Есть еще два угаритских мифа, которые стоит упомянуть в этом обзоре.

Рождение рассвета и заката (Шахар и Шалим)

В этом тексте есть все элементы, присущие обрядовому мифу. Он поделен на несколько эпизодов, сопровождаемых указаниями на то, как правильно совершать обрядовые действия. Поэма или гимн начинается с обращения к щедрым богам, которое повторяется несколько раз. Щедрые боги – это боги-близнецы Шахар и Шалим, чье рождение и описывается в мифе. Чтобы оградить таинство рождения от всех злых сил, совершается ритуал, во время которого образ бога бесплодия Мота подвергают избиению и поношениям.

Затем описываются подготовительные ритуалы, среди которых ритуал, запрещенный древнееврейскими правилами жертвоприношений: приготовление козленка в молоке. Затем происходят различные обряды, призванные увеличить силу Эла, от которого зачинают детей Асират и Рахмая. Сначала они дают жизнь двум богам-близнецам Шахару и Шалиму, а затем – второй паре богов, которые становятся богами моря.

Миф о Никкаль и Катират

В этой поэме описывается свадьба Никкаль, богини плодов земли и дочери бога лета Хариби, и бога луны Йариха. Мудрые богини Катират должны обеспечить все необходимое для свадьбы. Объявляется, что в качестве выкупа за невесту Йарих должен принести богатые дары. Возможно, Катират – это аналог граций из греческой мифологии. Их упоминают в связи со свадьбой Данэла, и их называют «ласточками», потому что именно ласточки считались символом плодородия и рождения детей. Судя по всему, Хариби выступал в качестве некого посредника и предлагал Йариху других невест, однако божественный жених объявляет, что он твердо решил жениться только на Никкаль. Далее описывается, как взвешивают выкуп, принесенный Йарихом. Заканчивается поэма обращением к Катират, которые веселыми песнями отмечают свадьбу героев. Высказывается предположение, что эта поэма является эпиталамой невесте-смертной и что слово «катират» произошло от имени реально существовавшей невесты. Но если это так, то, скорее всего, эта невеста была царских кровей (как и жених), и поэму, прославляющую царскую свадьбу, можно сравнить с аналогичными эпиталамами в еврейской мифологии.

Заканчивая наш краткий обзор угаритской мифологии, следует отметить, что тексты, откуда взяты эти мифы, находятся в очень плохом состоянии, так что очень многое в них остается нерасшифрованным, а потому переводы во многом основываются на предположениях. Тем не менее приведенный обзор основан на единодушном мнении ученых относительно сюжетных линий и значимости этих интереснейших мифов. Они со всей очевидностью доказывают факт влияния на них египетской и вавилонской мифологий, причем влияние вавилонской мифологии гораздо значительнее. Также было установлено, что ханаанская мифология оставила заметный след в еврейской поэзии и мифологии.

По результатам раскопок археологов известно, что на территории Палестины люди жили с IV тыс. до н.э. Это были эгейские племена филистимлян. Древнейшие семитские племена, жившие здесь, - ханаанеи и амориты. В середине II тыс. до н.э. в Палестину проникает племя хабири, или иби- рим, как именовали себя древние евреи. Хабири вели многолетние войны с ханаанеянами и филистимлянами, пока не покорили их и не переняли от них земледельческую культуру.

Для понимания существа библейской религии и культуры немалый интерес представляет мифология хааанеев - семитских племен, населявших северную Палестину. На ханаанейском языке или его диалектах говорили древние евреи, финикийцы, эдоми- тяне, моавитяне, аммонитяне. Найденные при раскопках древнего Угарита мифологические тексты рассказали о ханаанейских богах - символах плодородия и жизни (Баале) и бесплодия и смерти (Моте). Женским дополнением Баала была Анат, богиня охоты и битвы. Упоминается также бог Эл, отец всех богов, его жена Ашер и семеро их детей, божеств плодородия. Среди обрядов жертвоприношения упоминается «варка козленка в козьем молоке», что впоследствии в иудейской религии станет табуированным действием.

В одном из мифов рассказывается, как Эл собрал всех богов на пир. Но тут появляются посланцы бога Яммы, которые требуют, чтобы Баал подчинился Ямме в качестве раба. Эл испуган и готов выполнить это требование, но Баал возмущен и готов растерзать послов. Он отправляется на поединок с Яммой, вооружившись двумя волшебными палицами, которые изготовил для него мастер Кусар-ва-Хусас и которые как соколы вылетают из рук. Одержав победу, он становится царем над богами. Но победа, кроме власти, приносит и проблемы. Так, на Баала нападают чудовища (люди с головами быков), которые побеждают его и устанавливают семь неурожайных лет, затем Баал выздоравливает и начинается семилетие урожая. У Баала три дочери: Пидран - свет, Таллан - роса и дождь и Арсан - земля.

Дочь Эла - Анат в одном из мифов сражается с жителями двух прибрежных городов, приходит в ярость и не может насытиться жертвами, залив кровью по колено, потом по шею свой дом, в котором на нее напали враги.

В другом мифе решается вопрос о строительстве дворца (храма) для Баала, разрешение на это он испрашивает при посредничестве Анат. Получив согласие, он поручает строительство Кота- ру-и-Хасису, который предлагает построить дом с окнами. Баал сначала возражает против такого модного новшества, но после успешного военного похода дает добро на проделывание окон. Это его и губит, ибо через окно к нему проникает его главный враг - бог Мот, убивает Баала и уводит в загробный мир. Но Анат, мстя за мужа, рубит Мота на куски и возрождает Баала. Воскресает позднее и Мот. Между врагами происходят все новые и новые схватки, потому что борьба за урожай продолжается каждый год вновь. Важную роль в ханаанейской мифологии играют также лунный бог Ярих и солнечная богиня Шапш .

У палестинских семитов главным божеством считался Эл (что означает «Могущественный»). При раскопках Угарита были найдены позолоченные фигурки богов. Эл изображен сидящим на троне, на голове его рога. Бог Яхве, как полагают исследователи, являлся первоначально тотемным богом мадианитов (откуда родом была жена Моисея и где он провел годы изгнания), в общеханаа- нейской мифологии Яхве считался сыном Эла

ХАНААНСКАЯ МИФОЛОГИЯ

Дом для Баала

Как учит нас мифология (например, постройка дворца для мадука после его победы над ТИАМАТ) и история наиновейшая (появляющийся после очередных политических катаклизмов острый дефицит дворцов в Москве), после победы следует роскошное новоселье. Баал здесь не составил исключения. Несмотря на наличие вполне приемлемой резиденции (из кирпича и кедра), победивший Баал считает, что его дом хуже, чем у остальных богов, и решает построить себе роскошный дворец. Следует многоходовая комбинация, проследив за которой, мы сможем познакомиться с иными событиями угаритской мифологии.

Баал посылает к Анат своих вестников, предлагая ей заняться мирными делами и обещая ей поведать тайны природы: "Слово дерева и шепот камня, звук, идущий к земле с неба и от бездны - к звездам" - все это при условии, что Анат явится в его скромную горнюю обитель.

Анат, не дожидаясь слов вестников - Гупана и Угара, - выражает беспокойство по поводу судьбы Баала и перечисляет свои победы над его врагами, включая Иам-Нахара, некоего дракона с семью головами, МОТА, любимца богов земли и Эль-Зебуба (более известного нам под современным именем Вельзевула). Полагают, что существовал не дошедший до нас миф, где Анат фигурировала как помощница и боевая соратница Баала в его многочисленных битвах с силами зла.

Посланцы, признав заслуги богини, сообщают, что Баал пребывает в добром здравии и приглашает ее в гости.

Анат, не теряя времени, впереди Гупана и Угара мчится к Баалу, который угощает ее жареным быком и упитанным тельцом. Тайны, которые Баал обещал открыть Анат, - тайны природы, и знатоки угаритского языка утверждают, что отрывок, посвященный им, напоминает лучшие поэтические строки Библии.

Вскоре выясняется истинная цель приглашения Баала: в обмен на тайны природы он хочет получить помощь Анаты в получении дворца. Анат соглашается обратиться к богине Ашере, которая, в свою очередь, подаст прошение главе богов Жду. Анат уверяет Баала, что разрешение будет получено в любом случае, поскольку если нужно, то она прибегнет к угрозе насилия, а то и просто "швырну его, как овцу, на землю, пропитаю кровью его седые волосы, запекшейся кровью - его бороду, если не даст он Баалу дом, как у богов".

Анат действительно отправляется в обитель Эла, где берут начало две космические реки. Выслушав угрозы дочери, Эл прячется в самой дальней, восьмой комнате своего, как можно заметить, достаточно скромного жилища.

Хорошенько запугав отца, Анат при поддержке Ашеры и ее потомства добивается получения разрешения

После этого послание Ашеры отправляются на гору Кафтор, Где находится обиталище бога ремесел КОТАР-И-ХАСИСА, и передают ему приказ Эла. Бог-ремесленник описан за работой-изготовлением великолепных произведений прикладного искусства.

Сэмюэл Крамер считает, что сооружение дома Баала, дома мифического, - предвестник постройки реально существовавшего храма Яхве в Иерусалиме, находя в обеих историях ряд параллелей, и, в первую очередь, - резкое повышение статуса божества.

Официальное разрешение Баалу включает в себя совет пригласить неких существ, о сути которых исследователи пока не могут сказать ничего определенного, с помощью которых можно будет получать строительные материалы от самой природы.

В качестве строительных материалов Баал рекомендовал золото, серебро и лазурит -элегантная комбинация, с давних пор ставшая классической в произведениях прикладного искусства Востока.

Между Баалом и Котар-и-Хасисом возникает спор по поводу проекта дома - строить ли его по традиционным образцам, то есть без окон, что обеспечивает максимальную безопасность жилища, или, поддавшись модным вавилонским веяниям, все-таки сделать хотя бы одно окно. В итоге побеждает второе решение, поскольку выясняется, что как раз из этого окна Баал сможет метать гром, молнии и дождь.

Завершение строительства дома отмечается грандиозным пиром, на который приглашена вся родня Баала, включая семьдесят детей Ашеры. В разгар пира Баал провозглашает себя верховным божеством и заявляет, что более не будет посылать дань Моту - богу бесплодия и подземного мира, занявшему место поверженного фаворита Эла, бога вод. Считается, что Мот - персонификация голой пустыни, угрожающей плодородию страны, ответственность за которую взял на себя Баал. Исследователи предполагают связь между именем этого бога и древнееврейским словом "мот" - "смерть", предлагая интерпретировать слова Книги Псалмов 47, 15 не как "он будет вождем нашим до самой смерти", а как "он поведет нас против Мота".

Некоторые полагают, что Баал не желал сначала делать окна в доме, потому что боялся того, что недобрые силы смогут подглядывать за тремя "банат" Баала. Слово это означает и "дочери" и "девушки". Вопрос об интимных отношениях внутри семейства Баала до сих пор окончательно не разрешен, и мы приведем лишь имена этих дам: ПИДРАИ, ТАЛЛАИ и АРСАИ, которые являются соответственно богинями света, росы и дождя, земли. Эта триада повторяется и в триаде дочерей Аллаха у доисламских арабов.