Физика
Лев успенский - ты и твое имя - читать книгу бесплатно. Ты и твое имя Из дали времен

Лев успенский - ты и твое имя - читать книгу бесплатно. Ты и твое имя Из дали времен

Лев УСПЕНСКИЙ

ТЫ И ТВОЕ ИМЯ

Знание и понимание

Два столетия назад великий немецкий мастер слова и мыслитель Лессинг написал:

«Мне представляется странным уже то, что нам известны не только вещи, а и имена этих вещей. Тем не менее я хочу большего: не просто понимать смысл слов, но еще знать, почему они звучат так, а не иначе.»

Это - мысль мудреца. Но тот же самый вопрос приходит иной раз в голову даже окончательному простаку.

Интересно, откуда взялось на свете слово «куртка»? - внезапно, среди пустой болтовни, спотыкается о неожиданную загадку озадаченный мистер Арпад, далеко не мудрый герой современного английского писателя А. Коппарда.

Ха-ха! - равнодушно пожимает плечами мистер Платнер, его собутыльник. - Вот уж шут его знает, откуда! Кто может это сказать?

Гм! - удивляется Арпад. - Такое простенькое словцо! Должно же было оно появиться откуда-нибудь.

Кое-кто из моих читателей присоединится, пожалуй, к мистеру Платнеру. В самом деле, я знаю вещь - одежду определенного покроя. Знаю я ее название : «куртка» (если называть эту «вещь» по-русски). Следовательно, значение слова мне совершенно понятно. Чего же еще желать?

Однако более живой ум не остановится на этом. Он согласится с Арпадом, а значит, и с Лессингом. Пусть известны и вещь и название вещи; хочется все же знать, - откуда оно взялось? По какой причине эту штуку назвали именно курткой , а не «мурткой», не «корткой», «вырткой» или еще как-нибудь? Можно до этого дознаться?

Узнать все это значит «раскрыть этимологию слова». И опытный этимолог без большого труда ответит вам на данный вопрос. Может быть, правда, ответ его покажется вам несколько неожиданным.

«Куртка, - скажет он вам, - прежде всего слово по происхождению своему нерусское. Его в допетровские времена у нас еще не было, да и быть не могло: ведь наши предки никаких курток не знали и не носили. Они ходили тогда в долгополой одежде - кафтанах, азямах, охабнях. Потом мало-помалу стало прививаться „кургузое немецкое“ (то есть иностранное) платье. Шили его сначала иноземцы-портные, главным образом французы; они называли его по-своему. По-французски „куртка вообще“ зовется „вэст“ (veste), а „короткая куртка“- „вэст курт“ (veste courte); слово „курт“ как раз и значит „короткая“. Вот из этого-то французского прилагательного „курт“, слыша его от портных-французов, и создали наши прапрадеды много лет назад русское существительное „куртка“.

Вам это кажется неправдоподобным? Напрасно. Возьмите другое привычное слово, означающее еще одну деталь одежды, короткие штанишки, - «трусики». Откуда пошло их обозначение? От глагола «трусить», то есть «бояться»? От существительного «трусик», значащего «кролик»? От другого глагола - «трусить», то есть «двигаться впробежку, мелкой рысцой»?

Представьте, ни от того, ни от другого, ни от третьего, а опять-таки от французского прилагательного. По-французски «жюп труссэ» (jupe troussйe) - подобранная юбка, «кюлотт труссэ» (culotte troussйe) - закатанные засученные и вообще «короткие штаны». Те же иноземцы-портные, несомненно, вместе с курткой занесли нам и слово «труссэ», а мы, так сказать, выкроили из него себе «трусы» по своему вкусу…

Очень многие наши слова (особенно не слишком древние по происхождению) легко поддаются подобному раскрытию - этимологизации . Некоторые этимологизируются много труднее. Есть и такие, относительно которых ученые пока что оказываются бессильными: очень уж далеко в глубь времен уходит их происхождение.

Само собой разумеется, в любом языке слова имеют свою этимологию . Мистер Арпад, в рассказе англичанина Коппарда, интересовался, конечно, не русским словом «куртка», а своим английским словом «джэкит» (jacket), которое означает ту же самую вещь. Я не стану сейчас заниматься подробным ответом на его вопрос, но английские этимологи, несомненно, могли бы сделать это. Может быть, они скажут, что слово «джэкит» обязано своим происхождением какому-нибудь искусному портняжке или старинному моднику по имени Джек; может статься, предположат, будто оно родилось от термина «джэк» (jake), когда-то означавшего сначала кожаный мех для вина, бурдюк, а потом покрой военной верхней одежды. Может быть, оно пришло из французского языка, где есть похожее слово «жакет» (первоначально «мужицкий» - «Жаков», то есть «Яшкин», - полукафтан, простонародное одеяние). Возможно, решение окажется и совсем иным: это уж их дело.

Мы же с вами обратим сейчас внимание на другое. Видимо, языковед в каждом слове, кроме его значения , может заинтересоваться и его происхождением , его связью с другими словами, в каком бы языке они ни присутствовали. Но все это хорошо для тех слов, у которых есть значение . А как быть с теми, у которых никакого значения нет , которые ничего не значат ?

Позвольте, да разве существуют на свете слова без значения, без смысла?

А вот посмотрите сами.

От слова к имени

Допустим, вы спросили у вашего друга: «Кто там шумит на дворе?» Друг отвечает несколько непочтительно, но вразумительно: «Да так, один дылда…» Или: «А! Какой-то нюня!»

Надо сказать, вы мгновенно поймете: в первом случае речь идет о человеке долговязом, во втором - о некоем плаксе. Попробуйте заглянуть в любой словарь и прочтете: «Нюня - плаксивый, бесхарактерный человек…» Слово «нюня» можно даже просто заменить словом «плакса», - значение почти не изменится. То же и с «дылдой». скажите «дубина» или «коломенская верста» - смысл останется тем же.

А теперь представьте себе другую картину. Вы повторили ваш вопрос: «Кто шумит во дворе?» - и услышали ответ: «Это Вовка!» Поняли вы вашего собеседника? Еще бы, великолепно! Но, спрашивается, что же именно поняли вы? Что значит слово «Вовка»? Какое значение оно имеет? Поразмыслите, и вам начнет казаться, что, пожалуй,-никакого… Пожалуй, это даже и не слово совсем.

Позвольте, как же не слово?! Это не только слово, это имя существительное ничем не хуже других. Оно стоит в единственном числе. Его удобно склонять: «Вовка, Вовки, Вовке, Вовку…» Можно сказать только: «Вовка сидит»; «Вовка сидят» будет неправильно. Можно написать: «милый Вовка», а «милая Вовка» - бессмыслица. Значит, с «Вовкой» по всем правилам согласуются другие слова: это бесспорно слово. И все-таки значения у него решительно никакого нет!

) - олимпийская. Ср. название спортивных состязаний, проводившихся в древности в греч. городе Олимпии: олимпиада.

Ольга (сканд.).- Женск, ф. от Олег. Из варяжского Хельга, Хельгла.

Оннейм (гр.) - полезный. См. Анисим.

Онуфрий (егип.) - священный бык. У В. А. Жуковского в «Войне мышей и лягушек» это имя использовано в комическом плане: «старая крыса - Онуфрий…»

Орест (гр.) - горец, дикарь.

Павел (р.) - малыш. От «паулюс» (малый, маленький).

Павла. - Женск, ф. от Павел.

Павлина и Паулина.-Женск. ф. от Павел (дочь Павла).

Павсикакий (гр.) - борец со злом. См. стр.20.

Памфил (гр.) - милый всем, общий любимец. См. стр. 237.

Панкратий (гр.) - всевластный, всемогущий. У русск. Народа - Панкрат. Ср. такие слова, как «аристократия» (власть «лучших»), «демократия» (власть народа).

Пантелеймон (гр.) - всемилостивый. Частицы «пан-», «панто-» при греч. словах придают им значение всеобщности, полноты охвата: «панславянский» - всеславянский, «пантограф» - все рисующий.

Парамон (гр.) - твердый, надежный.

Параскева (гр.) - канун праздника. Русск. ф. этого имени- Парасковья, Прасковья. Так как до введения «воскресенья» христиане, как и евреи, праздновали «субботу», а кануном ее была пятница, слово «параскевэ», имевшее общее значение: «ожидание, приготовление», стало по-гречески значить «пятый день недели». В русском быту в старое время святая Параскева так и именовалась; «Параскева-Пятница», откуда пошли многие церкви «во имя святой Пятницы», духовная фамилия Пятницкие и т. д. Слово «пятница» чуть не превратилось в самостоятельное женское имя, которое могло бы существовать рядом с Прасковьей, как имена Воин и Постник. Любопытно при этом вспомнить единственного Пятницу-мужчину, слугу Робинзона Крузо. Тут имя - перевод английского «фрайди», как назвал своего героя-караиба Д. Дефо. Слово «фрайди», как все английские слова, лишено признаков грамматического рода и потому не производит в английском контексте такого странного впечатления, как у нас: «мужчина, и вдруг - пятница!».

Парфений (гр.) - девический, девственный. Ср. название знаменитого храма Афины-девы в Афинах - Парфенон. Русск. нар. ф. - Парфён.

Патрикий (р.) - сын благородного отца. Ср. слово «патриций» (аристократ). О звуках «к» и «ц» в древних языках см. при имени Гликерия. В русск. нар. речи- Патрикей: Лиса Патрикеевна.

Пахомий (гр.) - широкоплечий. Русск. ф. - Пахом - у писателей начала XIX в, использовалась как типичная для пожилых крестьян, мужиков-бородачей.

Пелагея (гр.) - морская (параллельно лат, Марина). Ср. термин географии «архи-пелаг». В русском языке- Пелагея; уменьшительные: Палаша, Поля, Паша.

Пётр (гр) - камень. См. Кифа. Произношение с «ё» - только в русском языке; повсюду-Петр. Ср. «петрография» (наука о камнях); «петроглифы» (древние рисунки на скалах).

Пинна - См. Инна и Римма. В старых справочниках - «жемчужина». Возм. греч. «пинна» - вид моллюска с перламутровой раковиной, перловки.

Платон (гр.) - плечистый. Ср. Пахомий.

Поликарп (гр.) - многоплодный. См. Карп.

Поликсения (гр.) - гостеприимная, принимающая многих гостей. Ср. Ксения, а также «поли-вита-мины» (смесь многих витаминов), «Поли-незия» (множество островов).

Порфирий (гр.) -пурпурово-красный. Ср. «порфира» (пурпуровая царская мантия). У А. С. Пушкина: «Порфироносная вдова». Красный камень порфир.

Прасковья.-Русск. ф. от Параскева. Мать Татьяны Лариной. («Евгений Онегин») не случайно в юности «звала Полиною Прасковью»: имя это звучало тогда как простонародное. Однако «Полина» - это Павлина, а не Параскева: Ларина не была знатоком в ономатологии.

Прокопий, Прокофий (гр.) - готовый к бою. В русск. яз. - Прокоп. См. «лейтенант Прокоп» в романе «Гектор Сервадак» Жюля Верна.

Аннотация:

Книга о языке, о специальной, мало кому известной, но чрезвычайно интересной области лингвистики - ономатологии, науке о личных именах людей.

Что значило и значит для человека имя? Почему одни имена живут, а другие устарели? Об именах - языческих и христианских, восточных и западных, об именах литературных персонажей и героев прошедших эпох вы узнаете в этой книге. Автор, оперируя то забавными, то парадоксально и неправдоподобно звучащими, но всегда научно точными примерами, рассказывает о происхождении имен собственных, отчеств и фамилий в нашей стране и за рубежом.

Лев УСПЕНСКИЙ

ТЫ И ТВОЕ ИМЯ

Аннотация

Книга о языке, о специальной, мало кому известной, но чрезвычайно интересной области лингвистики - ономатологии, науке о личных именах людей.
Что значило и значит для человека имя? Почему одни имена живут, а другие устарели? Об именах - языческих и христианских, восточных и западных, об именах литературных персонажей и героев прошедших эпох вы узнаете в этой книге. Автор, оперируя то забавными, то парадоксально и неправдоподобно звучащими, но всегда научно точными примерами, рассказывает о происхождении имен собственных, отчеств и фамилий в нашей стране и за рубежом.

Знание и понимание

Два столетия назад великий немецкий мастер слова и мыслитель Лессинг написал:
«Мне представляется странным уже то, что нам известны не только вещи, а и имена этих вещей. Тем не менее я хочу большего: не просто понимать смысл слов, но еще знать, почему они звучат так, а не иначе.»
Это - мысль мудреца. Но тот же самый вопрос приходит иной раз в голову даже окончательному простаку.
- Интересно, откуда взялось на свете слово «куртка»? - внезапно, среди пустой болтовни, спотыкается о неожиданную загадку озадаченный мистер Арпад, далеко не мудрый герой современного английского писателя А. Коппарда.
- Хаха! - равнодушно пожимает плечами мистер Платнер, его собутыльник. - Вот уж шут его знает, откуда! Кто может это сказать?
- Гм! - удивляется Арпад. - Такое простенькое словцо! Должно же было оно появиться откуданибудь.
Коекто из моих читателей присоединится, пожалуй, к мистеру Платнеру. В самом деле, я знаю вещь - одежду определенного покроя. Знаю я ее название: «куртка» (если называть эту «вещь» порусски). Следовательно, значение слова мне совершенно понятно. Чего же еще желать?
Однако более живой ум не остановится на этом. Он согласится с Арпадом, а значит, и с Лессингом. Пусть известны и вещь и название вещи; хочется все же знать, - откуда оно взялось? По какой причине эту штуку назвали именно курткой, а не «мурткой», не «корткой», «вырткой» или еще какнибудь? Можно до этого дознаться?

«Вообще - да! - скажет вам языковед. - Происхождением отдельных слов, исследованием вопроса о том, откуда то или другое из них появилось в нашем языке, занимается особый отдел языковедения - этимология.
Узнать все это значит «раскрыть этимологию слова». И опытный этимолог без большого труда ответит вам на данный вопрос. Может быть, правда, ответ его покажется вам несколько неожиданным.
«Куртка, - скажет он вам, - прежде всего слово по происхождению своему нерусское. Его в допетровские времена у нас еще не было, да и быть не могло: ведь наши предки никаких курток не знали и не носили. Они ходили тогда в долгополой одежде - кафтанах, азямах, охабнях. Потом малопомалу стало прививаться „кургузое немецкое“ (то есть иностранное) платье. Шили его сначала иноземцыпортные, главным образом французы; они называли его посвоему. Пофранцузски „куртка вообще“ зовется „вэст“ (veste), а „короткая куртка“- „вэст курт“ (veste courte); слово „курт“ как раз и значит „короткая“. Вот из этогото французского прилагательного „курт“, слыша его от портныхфранцузов, и создали наши прапрадеды много лет назад русское существительное „куртка“.
Вам это кажется неправдоподобным? Напрасно. Возьмите другое привычное слово, означающее еще одну деталь одежды, короткие штанишки, - «трусики». Откуда пошло их обозначение? От глагола «трусить», то есть «бояться»? От существительного «трусик», значащего «кролик»? От другого глагола - «трусить», то есть «двигаться впробежку, мелкой рысцой»?
Представьте, ни от того, ни от другого, ни от третьего, а опятьтаки от французского прилагательного. Пофранцузски «жюп труссэ» (jupe troussйe) - подобранная юбка, «кюлотт труссэ» (culotte troussйe) - закатанные засученные и вообще «короткие штаны». Те же иноземцыпортные, несомненно, вместе с курткой занесли нам и слово «труссэ», а мы, так сказать, выкроили из него себе «трусы» по своему вкусу…

Очень многие наши слова (особенно не слишком древние по происхождению) легко поддаются подобному раскрытию - этимологизации. Некоторые этимологизируются много труднее. Есть и такие, относительно которых ученые пока что оказываются бессильными: очень уж далеко в глубь времен уходит их происхождение.

Само собой разумеется, в любом языке слова имеют свою этимологию. Мистер Арпад, в рассказе англичанина Коппарда, интересовался, конечно, не русским словом «куртка», а своим английским словом «джэкит» (jacket), которое означает ту же самую вещь. Я не стану сейчас заниматься подробным ответом на его вопрос, но английские этимологи, несомненно, могли бы сделать это. Может быть, они скажут, что слово «джэкит» обязано своим происхождением какомунибудь искусному портняжке или старинному моднику по имени Джек; может статься, предположат, будто оно родилось от термина «джэк» (jake), когдато означавшего сначала кожаный мех для вина, бурдюк, а потом покрой военной верхней одежды. Может быть, оно пришло из французского языка, где есть похожее слово «жакет» (первоначально «мужицкий» - «Жаков», то есть «Яшкин», - полукафтан, простонародное одеяние). Возможно, решение окажется и совсем иным: это уж их дело.
Мы же с вами обратим сейчас внимание на другое. Видимо, языковед в каждом слове, кроме его значения, может заинтересоваться и его происхождением, его связью с другими словами, в каком бы языке они ни присутствовали. Но все это хорошо для тех слов, у которых есть значение. А как быть с теми, у которых никакого значения нет, которые ничего не значат?
Позвольте, да разве существуют на свете слова без значения, без смысла?
А вот посмотрите сами.

От слова к имени

Допустим, вы спросили у вашего друга: «Кто там шумит на дворе?» Друг отвечает несколько непочтительно, но вразумительно: «Да так, один дылда…» Или: «А! Какойто нюня!»
Надо сказать, вы мгновенно поймете: в первом случае речь идет о человеке долговязом, во втором - о некоем плаксе. Попробуйте заглянуть в любой словарь и прочтете: «Нюня - плаксивый, бесхарактерный человек…» Слово «нюня» можно даже просто заменить словом «плакса», - значение почти не изменится. То же и с «дылдой». скажите «дубина» или «коломенская верста» - смысл останется тем же.
А теперь представьте себе другую картину. Вы повторили ваш вопрос: «Кто шумит во дворе?» - и услышали ответ: «Это Вовка!» Поняли вы вашего собеседника? Еще бы, великолепно! Но, спрашивается, что же именно поняли вы? Что значит слово «Вовка»? Какое значение оно имеет? Поразмыслите, и вам начнет казаться, что, пожалуй,-никакого… Пожалуй, это даже и не слово совсем.
Позвольте, как же не слово?! Это не только слово, это имя существительное ничем не хуже других. Оно стоит в единственном числе. Его удобно склонять: «Вовка, Вовки, Вовке, Вовку…» Можно сказать только: «Вовка сидит»; «Вовка сидят» будет неправильно. Можно написать: «милый Вовка», а «милая Вовка» - бессмыслица. Значит, с «Вовкой» по всем правилам согласуются другие слова: это бесспорно слово. И всетаки значения у него решительно никакого нет!
Чтобы такое утверждение не показалось вам опрометчивым, рассмотрим вопрос поглубже. Когда слово имеет значение, мы всегда можем это значение выразить более или менее точно одним или несколькими другими словами. Поразмыслив, каждое, из них можно также перевести на иностранный язык. Это ясно.
Вот, например, слово «телега». Его нетрудно объяснить хотя бы так: это «деревянная повозка для перевозки тяжестей». Можно вместо этого подобрать несколько близких слов, способных отчасти его заменить: «дроги», «качка», «фура», «арба»… Пофранцузски «телега» будет «шар» (char), понемецки «ваген» (Wagen), поиспански «карро» (сагго), потурецки «талика» (talika) или «араба» (araba)… Каждый язык имеет для этого понятия свое собственное слово.
А попытайтесь поступить так же с нашим «Вовкой». Попробуйте объяснить мне, что такое «Вовка», или передать это понятие словами других языков.
Конечно, Вовка - мальчишка. Но ведь и Петя, и Олег, и Кимка, и даже Бобочка - тоже мальчишки. Нельзя сказать: «У меня два брата; один - Вовка, а другой - мальчишка». «Мальчишка» и «Вовка» - не синонимы и не антонимы.
И другое: как будет Вовка покитайски? А как, повашему, будет Джим или Топси порусски? Это перевести нельзя: (Может показаться, что я здесь неправ. Западному имени Теодор как будто соответствует Федор. Английское Джон у нас нередко объясняют как Иван. Разве это не перевод?

К нига о языке, о специальной, мало кому известной, но чрезвычайно интересной области лингвистики - ономатологии, науке о личных именах людей.

От автора

Знание и понимание

Два столетия назад великий немецкий мастер слова и мыслитель Лессинг написал:

«Мне представляется странным уже то, что нам известны не только вещи, а и имена этих вещей. Тем не менее я хочу большего: не просто понимать смысл слов, но еще

знать, почему они звучат так, а не иначе.»

Это - мысль мудреца. Но тот же самый вопрос приходит иной раз в голову даже окончательному простаку.

От слова к имени

Надо сказать, вы мгновенно поймете: в первом случае речь идет о человеке долговязом, во втором - о некоем плаксе. Попробуйте заглянуть в любой словарь и прочтете: «

Плаксивый, бесхарактерный человек…» Слово «нюня» можно даже просто заменить словом «плакса», - значение почти не изменится. То же и с «дылдой». скажите «дубина» или «коломенская верста» - смысл останется тем же.

«Вовка»? Какое

значение

оно имеет? Поразмыслите, и вам начнет казаться, что, пожалуй,-никакого… Пожалуй, это даже и не слово совсем.

значения

у него решительно никакого нет!

Чтобы такое утверждение не показалось вам опрометчивым, рассмотрим вопрос поглубже. Когда слово имеет значение, мы всегда можем это значение выразить более или менее точно одним или несколькими другими словами. Поразмыслив, каждое, из них можно также перевести на иностранный язык. Это ясно.

Крещу и перекрещиваю

Вот стакан

Эту воду можно назвать и

нужно, чтобы она предварительно замерзла

Иначе получится ошибка.

Вас сейчас зовут

девочкой

Потом вас станут звать гражданкой или даже тетенькой. Но это случится

лишь после того, как вы изменитесь

Вырастете. И студенткой вас никто не назовет, пока вы еще школьница: чтобы изменилось слово, надо заметить изменение вещи, которую оно называет; не так ли?

Но вот, например, Алексей Максимович Пешков с определенного времени начал подписываться: «Максим Горький». И все стали его называть так, хотя он остался тем же самым человеком.

Бывает и еще удивительнее. Во Франции в 1804 году родилась девочка, по фамилии

Окрестили ее

Она выросла и стала знаменитой писательницей, но всю жизнь подписывалась не Аврора Дюдеван, а

Жорж Санд

Как будто была мужчиной, Каждый культурный человек знает про писательницу Жорж Санд, но куда меньше людей, которые ответят вам, кто такая

Аврора Дюдеван

Окрестили, перекрестили, и никаких неудобств это не вызвало. Не странно ли?

Или возьмите известный город, столицу Норвегии. В глубокой древности она именовалась Осло. В 1624 году ее переименовали в Христианию, а в 1924 - опять в Осло. Каждому ясно, что город этот ничуть и ни в чем не менялся в тот миг, когда люди спокойно перекрещивали его на новый лад. А если вы предложите, допустим, слона с завтрашнего дня назвать «кроликом», ваше предложение не завоюет успеха, даже если вы пообещаете когда-нибудь потом снова переименовать его «обратно в слона».

Различие или сходство

Было бы удобно, если бы с этой бросающейся в глаза разницей не соединялось сбивающее с толку сходство. Вот имена: Вася, Шура, Олег, Лев, Вера, Любовь. Что до первых трех, о них не скажешь ничего нового по сравнению с тем, что я уже вам сообщил: ни с одним из них у вас тоже не связывается никакого

внутреннего

смысла, никакого реального значения. Что значит Шура? Только Шура, и ничего более. Ну, Саня или Саша… Имя - и все тут! Вполне понятно, почему в старое время, вступая в «побратимство», названые братья легко и спокойно менялись именами: Шура становился Васей, Вася - Шурой; никаких неудобств в связи с этим не возникало. Никого не смутило, когда немецкая принцесса София, став русской императрицей, вдруг превратилась в Екатерину (Вторую). (Прекрасно, по совершенно другому поводу, замечает В. Б. Шкловский в своей книге «Художественная проза» (стр. 476): «Когда мы узнаём, что женщину зовут Катерина, то все наше знание про нее состоит в том, что она, вероятно, христианка…». Значит, никакого

значения

в имени мы не находим и не можем найти.). Имя - не сущность человека, его переменить ничего не стоит. Казалось бы, иначе и не может быть.

Однако последние три из названных мною имен, каждое по-своему, нарушают это впечатление простоты и ясности.

Вера - имя собственное, к нему полностью относятся все наши рассуждения. Да, но ведь и в то же время «вера» - это и имя нарицательное. «Вера» - свойство того, кто верит или верует. Слово «вера» без всякого затруднения можно перевести на любой язык мира: по-французски «вера» - «ля фуа» (la foi); по-немецки- «дер глаубен» (der Glauben), на турецком языке- «инан» или «итикат», и так далее. Не так уж сложно подобрать и слова, имеющие прямо противоположное значение: «неверие», «атеизм», «сомнение»… А попробуйте-ка подберите слово с

противоположным

значением к имени Олег!

Выходит, что «вера» может быть одновременно (или попеременно) как собственным, так и нарицательным именем. Но тогда как же надо это понимать: это одно слово или два разных, хотя и совпадающих по звукам? Связаны ли оба они между собою общим происхождением? Может быть, одно из них произошло от другого? Но если это так, то которое же из них слово - родитель и которое слово - дитя?

«Вера», конечно, не исключение. Те же вопросы возникают и в связи с

ТЫ И ТВОЕ ИМЯ

Гомер и Гоголь

Вот какими звучными стихами повествовал когда-то о человеческих именах великий старец Гомер. Ну что же? Прошли тысячелетия, а сказанное им и сейчас остается правдой.

И сегодня человек проносит имя через всю жизнь, берет его с собою даже в могилу. Бывает и так: кости усопшего рассыплются в прах, разрушится воздвигнутый над могилой монумент, прекратится род и племя, а самое хрупкое, самое летучее из всего, что имел когда-то усопший, его звонкое имя, все еще живет и порхает по свету.

Как же выбирают старшие младшим, новорожденным, их имена? Из каких запасов черпает человечество эти сладостные сокровища?

Оставим Гомера, вспомним Гоголя:

«…родился Акакий Акакиевич против ночи, если только не изменяет память, на 23 марта… Родильнице предоставили на выбор любое из трех [имен], какое она хочет выбрать: Мокия, Соссия или назвать ребенка во имя мученика Хоздазата.

Русские иностранцы

Возьмите имя Алексей (в святцах оно пишется: Алексий (Святцами называлась у православных христиан церковная книга, содержащая месяцеслов (календарь), составленная в порядке месяцев и дней года, к которым приурочено церковью религиозное чествование каждого святого. Это было нужно потому, что принято «нарекать» младенцев именем того из святых, память которого приходилась на день рождения этого ребенка. Родилась девочка 1 марта, - быть ей Антониной или Евдокией; появился мальчишка на свет 23 апреля (старого стиля) - придется ему носить имя Георгия.

Постепенно правило это перестало строго соблюдаться: имена стали выбирать по вкусу родителей, как Акакию Башмачкину у Гоголя.).). Попробуйте догадаться, какое русское слово одного корня с ним. Напрасный труд; сколько бы вы ни искали в словарях, ничего похожего вы не найдете, Единственно в энциклопедии встретится вам научный термин «алексины». Что он означает? Так называются особые вещества, содержащиеся в крови. Почему они так названы? Потому, что их назначение - защищать организм от вредных микробов, а

по-гречески

глагол «алексо» значит: «я защищаю». Слова «алексин» в Греции не было, это наши современники ученые искусственно создали его из древних частей; так делают сплошь да рядом. Но если бы оно там было, значило бы оно что-то вроде «защитное вещество».

Вопрос решен: наше имя Алексий взято у греков; означает оно «защитник, охранитель». Таким же греческим словом оказывается и имя Андрей: «андрэйос» в Греции значило «мужской, мужественный». А если так, - нетрудно понять смысл и еще одного нашего имени - Александр: оно сложено из двух частей: Алекс (защита) + андр (мужской) и может быть переведено как «мужезащитник» (то есть смелый воин).

Что же получается? Самые привычные нам русские имена не более как прижившиеся иностранцы, древние греки. Называя какого-нибудь Трифиллия Мокиевича по имени-отчеству, вы и не подозревали, что по-настоящему это значит «Трилистник Насмешникович». Читая басню Крылова про Демьяна и Фоку, разве могли вы думать, что Фока это - «тюлень», а Дамиан - «укрощенный»? Даже приветствуя учителя физики: «Петр Никитич, здравствуйте!» - вы, собственно, произносите: «Здравствуйте, Камень Победителевич!»

Удивляться не приходится: раз уж почему-то мы, русские люди, носим нерусские по происхождению, чуждые по звукам имена, - недоразумений, конечно, не оберешься. Вот, для примера, один курьез.

Федор = Иван, Иван = Матвей

Странноватое равенство: как может «Ваня» означать «Федю»? Прежде, однако, чем возмущаться, разберемся в происхождении этих трех имен, прибавив к ним еще и Богдана.

Слово «Федор» раньше писали: «Феодор» Тогда оно в точности походило на западноевропейское Теодор. Это естественно: оба взяты из греческого языка, а у греков их буква Θ в разные времена читалась по-разному, в древности как «тх», позднее как «ф». Мы, через Византию, взяли ее в звучании «ф», западные народы стали изображать ее на латинский лад, как «th».

Поэтому наше Феодор и заграничное Theodor - просто два различных произношения одного греческого слова-имени; присмотревшись, можно понять, что оно состоит из двух частей: «Тео+ +дор».

Что может значить «Тео»? Это легко уразуметь, если сравнить с ним такие слова, как «тео+логия» (наука о боге), «тео+кратия» (божье правление), «а-теизм» (безбожие). «Теос» (или «феос») по-гречески - бог. А Теодор (Феодор) -это «дар бога». Точно так же все имена, содержащие в себе эти слоги «тео» или «фео», связаны с понятием бога, божества. Их у нас очень много: Тимо-фей (Тимотеос) (богобоязненный), Фео-фил (боголюб), Фео-досий (богом данный) и т. д. (См. перечень имен в конце книги (стр. 242 и дальше).).

Значит, Феодор - «божий дар» по-гречески. А вот «Иван» (точнее Йоханаан) - тот же «божий дар», но уже по-древнееврейски.

Ястребиные когти

Вспомните роман Фенимора Купера «Следопыт»; вам непременно придет на память его герой, благородно-суровый индеец-охотник, по имени Монтигомо. Говорят, будто имя это по-индейски значит: «Ястребиный коготь».

Не важно, точен ли этот перевод: имена, подобные этому, действительно характерны для индейских племен Америки. Это и естественно: когти ястреба остры, страшны и врагу и добыче. Понятно, почему воин и траппер-следопыт называет сына «Ястребиным когтем»: ведь даже в наши дни советские летчики не возражают, если их - истребителей - с ласковой фамильярностью именуют «ястребками».

Североамериканские индейцы - народ с необыкновенной историей: в XVIII, да и в первой половине XIX века они жили еще в «каменном веке», который для наших предков миновал тысячелетия назад. Их жизнь изучали люди науки; Фридрих Энгельс судил по ней о жизни человечества на заре истории. О них написано множество романов и поэм; сложные, диковинно звучащие имена встречаются там в изобилии. Прислушиваясь к ним, легко понять: когда индейцу надо дать имя ребенку, он перебирает самые простые, самые обычные слова своего языка, вслушивается в то, как они звучат, вдумывается в их смысл, и то, которое покажется наиболее подходящим, спокойно делает именем.

В романе «Охотник» современного английского писателя Олдриджа изображен молчаливый, нелегко живущий траппер, индеец Билл. Но Биллом его зовут только англичане: им не выговорить его настоящего индейского имени. Соплеменники зовут его Хума-Хумани; это значит: «Первое облачко на небе». Красивое имя? Очень красивое; наверное, маленький Хума был первенцем и любимцем своих родителей. Наверное, краше его не было детей в округе, по их мнению…

У знаменитого писателя-натуралиста Сетон-Томпсона также есть чудесный герой, тоже охотник, во многом напоминающий всем нам знакомого гольда Дерсу-Узала из книг В. К. Арсеньева. Зовут этого спокойного, мудрого и несчастного человека Куонеб. Томпсон не говорит нигде, что значит слово «Куонеб», но он заставляет его вспомнить про умершего малыша-сына; вот этого крошку звали «Уи-Уис» (Совенок, или Маленькая совушка). Много нежности и ласки вложили Куонеб и его милая молоденькая жена в дорогое для них имя. Видно, глазаст был этот Уи-Уис; видно, очень смешно вертел он круглой головенкой, радуя и умиляя юных отца и мать.

Из дали времен

У древних европейцев волк был в почете: он являлся хозяином леса; кто мог тогда поручиться, возьмут ли люди верх над серыми стаями? Сделать именем название такого страшного зверя казалось вполне почетным. А когда слово становится именем, оно остается им надолго, даже если мир вокруг меняется и причины, которые возвысили имя, исчезают.

Этого мало; наши предки относились к имени не так, как мы с вами. Что оно для нас? Простая кличка, и только. А они верили: имя, данное человеку, не просто прилеплено к нему случайной прихотью родителей, оно срастается с человеком; кто скажет, что важнее - человек или его имя?

Это было естественно: тогда и каждое слово еще расценивалось как заклинание, обладающее опасной таинственной силой.

Вот, например, живет в лесу самый страшный, самый сильный зверь, тот, который может ходить и на задних лапах. Положим, мое племя назвало его так: Бурый. Надо остерегаться зря произносить это опасное имя: выговоришь его неосторожно, а вслед за ним явится к тебе и сам его хозяин. Лучше давайте называть страшилище как-либо иначе: мы-то все поймем, о ком речь, а ему самому будет невдомек. Назовем его хотя бы Косолапым, или Топтыгиным, или хоть Лесным. В нашем слове «медведь», которое означает «тот, кто ест мед», до сегодняшнего дня дожило воспоминание об этом далеком прошлом: оно было когда-то именно таким вторым, запасным именем свирепого хозяина леса.