Ли застрелиться. Можно ли застрелиться из травматического пистолета или кого-то убить

Судить о насущности той или иной темы можно по количеству вопросов на тематическом форуме. Очередной вопрос посвящен возможности убить из травматического пистолета. Ответ на него может быть однозначно положительным, так как в жизни случаются различные непредвиденные ситуации, в которых порой самые безобидные вещи становятся оружием. Однако на проблему желательно взглянуть шире, и, прежде всего, определить контингент интересующихся.

• Это могут быть обычные граждане, старающиеся оградить себя от возможных неприятностей.
• Также поставленный вопрос может быть интересен начинающим криминальным элементам.
• Наконец, люди с суицидальными наклонностями могут задаться подобным вопросом.

Понятно, что статья обращена преимущественно к первой категории граждан, поэтому поговорим сначала о законном применении травматики.

Еще до приобретения травматического оружия потенциальный владелец обязан задуматься о том, что его применение может обернуться уголовной статьей, даже если нет никакого умысла нарушать закон. Применение оружия самообороны настолько ограничено установленными требованиями, что при наступлении несчастного случая доказать правомерность своих действий достаточно сложно.

Вся общественность во мнении о травматическом оружии разделилась на две категории. Понятно, что это те, кто выступает за ношение оружие и против. Парадоксально, но представители обеих категорий проявляют определенное «недовольство» к травматике. Если ее сторонники желают иметь под рукой более мощное оружие, так как считают, что действующие возможности не способны остановить, к примеру, нападение хулиганов, то противники считают травматы опасными средствами защиты, способными убить человека.

От законов к реальному применению

Назначение травматического оружия определено, как средство для защиты жизни и здоровья, а также здоровья своих близких. На практике оказывается, что применение травматического оружия в большинстве случаев для владельца оборачивается серьезными неприятностями.

Формально уголовное дело должно возбуждаться по факту убийства или причинения существенных увечий. Но для правоохранительных органов любое применение оружия сопряжено с хулиганством, поэтому доказать законность использования травматики достаточно сложно.

К сожалению, единой пошаговой инструкции к применению ОООП не существует. Ее можно лишь разработать самостоятельно, ссылаясь на мнение экспертов. Современная техника позволяет без труда вести аудио или видеозапись. При назревании конфликта рекомендуется включить диктофон или камеру. Если нападавших несколько, то их свидетельские показания будут более весомыми, чем ваши.

В данном случае остается надеяться только на стационарные видеокамеры, установленные на магазинах, развлекательных центрах, подъездах. На камеру необходимо зафиксировать тот факт, что вы громко предупредили хулиганов о намерении применить оружие, а также сделали один выстрел в воздух. В реальных случаях такие предупредительные мероприятия провести практически невозможно, что играет не на руку владельцу оружия.

Важную роль сыграет момент, когда был произведен прицельный выстрел. Как бы странно это ни звучало, но меньше всего проблем возникнет, если пришлось обороняться уже после того, как нападавшие начали наносить побои. Только в такой ситуации действия расцениваются, как самооборона. Если противник не применяет оружия и пытается проникнуть в квартиру или в машину, а также схватил вас, то открытый огонь будет квалифицироваться, как превышение необходимых мер самообороны. Несколько проще соблюдать закон, когда нападавший замахивается палкой или другим предметом. Смело можно выстрелить в момент замаха.

Применение травматики против женщин, детей или инвалидов практически всегда вне закона. Исключение составляют случаи нападения вооруженной группы подростков.

Смертельные ранения

Если будет доказано, что владелец оружия умышленно целился нападавшему в голову, то ни о какой самообороне речи быть не может. Данные действия будут расценены, как умысел, даже если ранение было нанесено случайно. Вот почему при выборе травматики точность считается определяющим параметром. Главная задача – не попасть в висок, глаза, шею.

Травматическое оружие обладает очень обманчивым свойством. Если при попадании пули в закрытые одеждой части тела человек может даже не почувствовать боли, то выстрел в висок или в глаз наверняка станет фатальным. Именно по этим соображениям правительство решило приравнять травматику к огнестрельному оружию, введя ряд ограничительных мер.

Трагические последствия могут произойти и при ранении в живот или даже в ногу. Резиновый шарик, который способен войти на пару сантиметров в тело, с легкостью перебьет артерию, и человек умрет от потери крови. Самое неприятное заключается в том, что трудно спрогнозировать последствия выстрела из травматики. Для одной и той же модели пистолета или револьвера выпускают патроны с широким диапазоном энергии, а от нее, как известно, зависят ударные характеристики пули.

Травматическое оружие для самоубийства

Вот уж никогда бы мы не подумали, что определенную часть статьи придется посвящать людям с суицидальными наклонностями. Достаточно сложно размышлять над вопросом о том, можно ли застрелиться из травматического пистолета. Но, погрузившись в реалии жизни, отметим, что явление суицида было, есть и будет. Не хотелось бы превращать аналитическую статью в инструкцию по проведению самоубийства, но подчеркнем, что травматическое оружие – не лучшее средство, чтобы свести счеты с жизнью.

На теле человека множество различных точек, воздействие на которые может привести к нарушению работы определенной группы органов. Кстати, на этом и основан точечный массаж, ведь воздействие может дать положительный эффект. Человека вполне реально убить из пневматического оружие, а мощность травматики гораздо выше.

Если стрелять в висок, то в 90% случаев это приведет к летальному исходу, так как кость в височной области наиболее тонкая, и пуля повредит головной мозг. Однако бывали случаи, когда «самострелы» выживали. Пули проходила вдоль кости черепной коробки и практически не задевала мозг. Можно ли назвать такое стечение обстоятельств удачным? Человек после ранения на всю жизнь останется инвалидом.

Многие суицидники выбирают травматику, как самое доступное средство. Насмотревшись постановочного видео, они ошибочно думают, что смерть наступит мгновенно и без мучений. В большинстве случаев, которые зафиксированы официально, смерть после выстрела в голову из травмата наступала через несколько часов. Представить себе невозможно, какие мучения испытывает при этом человек. Статистика летальных исходов показывает, что своей цели самоубийцы достигаю в 50% случаев.

Как защитить себя

Мы видим, что стрельба из травматического оружия полна парадоксальных последствий.

• С одной стороны, нет никаких гарантий смертельного исхода в случае проведения самоубийства.
• С другой стороны, по нелепой случайности из жертвы можно превратиться в убийцу.

Для тех, то решил обезопасить себя и своих близких при помощи травмата, остро встает вопрос о том, что же делать, если пришлось воспользоваться оружием.

Как бы ни завершился конфликт, необходимо о нем сообщить в полицию. Важно, чтобы именно вы были инициатором вызова полицейских. Многие адвокаты, основываясь на судебную практику, утверждают, что статус жертвы будет иметь тот, кто первым обратится в правоохранительные органы. Нередко бывают случаи, когда гражданин оказал сопротивление и ушел, а нападавший при этом обратился в скорую помощь, а затем в полицию. Причем в обращении он указывает, что именно владелец оружия первым совершил нападение. Возможно, справедливость и восторжествует, однако для этого придется приложить немало усилий.

В российском законодательстве предусмотрено наказание за неоказание медицинской помощи. Чтобы вас не обвинили в этом, вызовите скорую помощь человеку, даже если он совсем недавно совершил на вас нападение.

Неплохо было бы обзавестись свидетелями. Естественно, ждать полицию не каждый посторонний согласится. Наилучший вариант – взять контактные данные. Также рекомендуется переписать номера рядом стоящих машин. В них могут находиться люди или может быть включен регистратор. И последний, но не по значению, совет – наймите себе хорошего адвоката.

Я родился в обычной семье. Учился без троек. Но родители решили, что лучше отдать меня в интернат. Интернат на пользу мне явно не пошел: через несколько лет родители увидели, что меня лучше перевезти в обычную школу, но было уже поздно. Я стал совершенно другим ребенком: развязным, дерзким и грубым. Когда вернулся в прежнюю школу, преподаватели не узнавали меня. Я прогуливал уроки, проводил время, проводил время в спортивном зале. Если и был на уроках, то срывал их или играл в карты. Всегда тянулся к ребятам постарше, а с одногодками было неинтересно. Родителей регулярно вызывали в школу. Но никто не мог повлиять на меня – ни суровый отец, ни добрая, любящая мать.
В 15 лет меня выгнали из дома. Но это не расстроило меня. Я был сильным, гордым и уверенным в себе. Свое будущее видел сильным и беззаботным. Решил, что в этой жизни добьюсь всего сам, чего бы это мне не стоило (на тот момент я даже не подозревал, чего это мне будет стоить).

Собрав тройку себе подобных, я организовал преступную группировку, которая стала под крыло одного из киевских “авторитетов”. Вскоре мы откололись и начали самостоятельно заниматься рэкетом Наша группировка была небольшой, но очень сильной. Люди в ней были отчаянные и преданные своему делу. Это была семья в прямом смысле этого слова. Могли жизнь положить друг за друга. Каждый был по своему уникален и талантлив. Любое преступление четко планировалось до мельчайших подробностей. Со временем я понял, что с вымогательством пора заканчивать. К тому времени бизнесмены стали обращаться в милицию. Многие попадали в тюрьмы. Попадали целые группировки. Я хорошо ориентировался в тонкостях закона и пытался найти способ заработать больше денег, не попадая под суд. Мы вовлекали в различные аферы организации, частных лиц. Выстраивалась целая цепочка схем, проходя по которым, человек оставался без денег и при этом искренне верил, что мы, мало того, что не имеем к этому никакого отношения, но и хотим помочь ему.
Моя безнаказанность давала мне огромную уверенность. К тому времени я уже имел все к чему стремился, но этим не был удовлетворен, мне хотелось большего. Мы начали грабить и заниматься разбоями. Для меня это было настолько естественно и нормально, что я даже испытывал огромное удовольствие.

Часто приходилось иметь дело с людьми, имеющими отношение к теневой экономике. Они никогда не обращались в правоохранительные органы. Но, с другой стороны, у них были огромные финансы, чтобы “заказать” нас, а это было опаснее любой милиции. Много раз меня могли просто убить. Но каждый раз я оставался живым и думал, что это бандитский “фарт”. Боже, слава Тебе, что Ты уже тогда хранил мою жизнь!

Я был сторонником того, что поскольку жизнь дана один раз, то нужно в ней попробовать все. Рестораны, женщины, спиртное, трава больше не приносили удовлетворения.. Все стало обычным и серым. Тогда-то я и решил попробовать героин. Я и не подозревал, что с этого времени начался новый этап в моей жизни. Оказавшись в опиумном рабстве, я все равно наивно полагал, что в любой момент смогу остановиться, успокаивал себя тем, что у меня огромная сила воли. На тот момент многие мои знакомые, такие же “волевые” спортсмены, несмотря на свою крепкую волю, остановиться уже не могли. Я думал, что я сильнее их, и у меня будет все иначе, стоит только захотеть. Но желания бросить у меня не было, мне нравилось, и я продолжал колоться. Я перепробовал все наркотики, которые можно было купить в Киеве. Последствия употребления наркотиков не заставили себя долго ждать: мне что-то мерещилось, и я начал вести себя очень агрессивно, бил людей. В таком состоянии попал в психиатрическую клинику, где мне поставили диагноз- 12я степень буйности, шизофрения. В больнице я пробыл около месяца. Это очень даже неплохо, думал я, при таком диагнозе меня не могли посадить в тюрьму, максимум – назначить принудительное лечение сроком на 6 месяцев. А это – сущий пустяк.

Годы шли, я продолжал колоться, Надежды на собственную силу было все меньше и меньше. К тому времени я уже пытался неоднократно лечиться в различных клиниках нашего города и понял, что попал в рабство, от которого нет избавления. Наркотики уже не приносили никакого удовольствия. Употреблял их лишь для того, чтобы прийти в нормальное, если можно так назвать, состояние. Даже трудно было думать, пока не уколюсь, а когда уколюсь, то мог соображать за троих. За предыдущие 10 лет были только 6 месяцев, в которые я не употреблял наркотики. Но я тогда так сильно начал пить, что многие говорили, что лучше бы я кололся. У меня уже почти был цирроз печени и много хронических болячек. К тому времени «проколол» все, что у меня было, кроме квартиры. Ушла жена, от меня отказались родители. Друзей уже не было – кого убили, кто умер от наркотиков. Я умирал. Несколько раз пытался застрелиться, но ничего не получилось. Когда в очередной раз покончить с собой, залез в ванну и вскрыл артерию, то на мое удивление кровь почти не шла. Тогда я еще глубже разрезал, но кровь практически не шла. Это было очень странно, ведь в артерии есть давление, и даже при маленьком надрезе кровь должна сильно идти. Мне было страшно: я не хотел жить, но и не мог покончить с собой. Я смирился с тем, что я наркоман, и решил колоться, пока не умру. Я возненавидел все и всех, а больше всего самого себя. Сердце наполняли злость и ярость. За долгие годы такой жизни во мне не осталось ничего человеческого. Жизнь была полностью разрушена.

Я часто ловил себя на мысли, зачем я живу и какая у меня цель, всегда чувствовал, что есть нечто другое и непохожее на то, что знаю я. Но где это другое и как его найти, я не знал, хотя и искал, но видно не там, где нужно.
Я был на волоске между жизнью и смертью, и тогда пришел Господь. На то время я уже слышал о реабилитационном центре “Свобода”. Во время очередного лечения в больнице на улице Смоленской к нам в палату зашел Максим, работник реб- центра, и оставил визитки.

Придя в центр, я увидел женщину и двух парней. Впоследствии я узнал, что это были братья, бывшие наркоманы, и сестра Татьяна. Братьев помню смутно, как в тумане, потому, что накануне я прошел 20-дневный курс лечения за два дня. Количество препаратов, которые я ввел в себя, превышало возможности моего организма в несколько раз. Я был фиолетовый. Женщина показалась мне очень странной и необычной. Глаза ее блестели, а взгляд пронизывал меня, но при этом от нее исходили любовь и тепло. Таких людей в своей жизни я не встречал. Осмотрев меня рентгеновским взглядом, она настойчиво предложила помолиться за меня. Слава Богу за таких сестер! Потом я еще некоторое время называл ее крестной мамой. Им не пришлось объяснять, что я грешник. Я и сам это прекрасно понимал, даже поражался, как меня вообще земля носит. Поэтому я сразу же покаялся перед Богом в своих грехах. Потом они стали за меня молиться. Меня очень удивила их молитва. Такой молитвы я раньше не слышал. В тот момент сила Божья сошла на меня, и я стал не просто плакать, а рыдать. Я проплакал несколько дней: представьте себе - Господь избавил меня за секунду по одной молитве от того, от чего я страдал долгие годы. У меня была бешенная ломка, но, придя домой, я лег и уснул. Проснувшись утром, я не верил в то, что я спал. Я вскочил, как ошпаренный, откуда-то взялась сила, и помчался в центр. В моей голове была куча вопросов, на которые я хотел получить ответы. Там мне сказали, что Бог простил и любит меня. С одной стороны, меня это радовало, но с другой- было непонятно, как такого грешника, как я, может простить, а тем более любить, Сам Господь Бог. Я узнал, что когда распяли Иисуса, то первый, кто пошел с Ним на Небо, был разбойник, висевший рядом. Позже я узнал о прошлом некоторых братьев из наркоцентра и понял, что я попал домой.

Так началась моя реабилитация, а точнее новая жизнь. Господь без единой таблетки чудным образом исцелил мой цирроз, больной желудок и другие хронические заболевания. Бог не только освободил меня от рабства греха, но изменил меня полностью. Он изменил мое мировоззрение, а главное- избавил от рабского мышления, от гнилых воровских “понятий”, по которым я жил все эти годы. Иисус разбил все старое в пух и прах, и даровал мне Свой разум и совершенно другие понятия, не похожие на прежние. Теперь я новый, все прежнее прошло. Бог совершал чудо за чудом. Восстановились отношения с родными и близкими – я принят и любим. Не было никакой надежды на восстановление моего брака, который был осквернен и полностью разрушен. Но Господь верен и силен, Он вернул мне жену, и теперь мы снова вместе.

Боже спасибо тебе! Иисус дал желание учиться, которого раньше не было. Господь исцелил мою душу и наполнил сердце любовью к людям. Мои знакомые, которые боялись меня и обходили десятой дорогой, не могут понять, что случилось со мной, они меня не узнают. Я свидетельствую им о Радостной Вести.

Не хватит бумаги, чтобы описать все, что сделал Господь в моей жизни за столь короткое время. И я действительно посвятил свою жизнь Иисусу, решил идти за Ним до конца, куда бы Он меня не вел.

Сейчас я сам работаю в реабилитационном центре и служу таким же, каким был я сам. Смело захожу на притоны и говорю о спасении и о том, что наркотик не имеет надо мной никакой власти. За свою жизнь я перепробовал буквально все и теперь знаю точно, что лучше Господа Иисуса Христа нет ничего!

Считает ли Церковь самоубийство более страшным грехом, чем убийство? Что будет за гробом с теми, кого отказались отпеть, хотя они были в помрачении рассудка? Как молиться за человека, покончившего с собой из-за сильной боли или боязни надругательства? Отвечает священник Николай ПЕТРОВ.

- В мире до миллиона самоубийств в год, и это число растет. Почему?

Самоубийства были всегда. Но чем более было традиционней общество, тем реже в нем мог прийти в голову такой неестественный для человека выход из положения. Сейчас же проблема в том, что возникла некая «культура», «традиция» самоубийства. И мне кажется, чем больше об этом говорится, тем легче человеку из «зоны риска» это сделать. Интересно, нет ли статистики, что в день «предотвращения самоубийств» их совершается больше?

Бывают закрытые люди, не желающие жаловаться. Их самоубийство становится громом среди ясного неба для окружающих. Возможно ли предотвратить такое развитие событий?

Самоубийство может быть совершено волевым решением, а может быть и последствием какой-то деформации человеческой личности. В первом случае дело часто не в «плохой» жизни человека, а в невозможности что-то изменить: исправить ошибку, отдать долг (например, генерал, проигравший битву и потерявший всё войско) и т.д. Человек просто считает себя не вправе жить. Сам осуждает себя на смерть. Предотвратить это невозможно. Можно лишь напоминать всюду, что для христианина такая постановка вопроса невозможна. Если же происходит некое психическое изменение в человеке, что ему жить не хочется, это всегда можно заметить - каким бы «закрытым» он ни был.

- А как помочь человеку, который жалуется на жизнь и думает о самоубийстве вслух?

Если человек о своем намерении говорит всем, а не только кому-то исключительно доверенному и близкому, то это, по мнению многих врачей и психологов, показывает необходимость привлечь к себе внимание, а не реальное желание расстаться с жизнью. Тем больше любви требуется дать такому человеку.

Людей, в том числе христиан, часто волнует, почему самоубийство - самый страшный грех, если человек совершает его с горя, в отчаянии. Ему и так плохо, он и так страдает, а тут еще и самое страшное наказание после такого страдания. Где же милосердие Божие?

Самоубийство «по степени греховности» не страшнее убийства, например. Проблема в том, что человек не имеет возможности покаяться. По учению Церкви, покаяние за гробом невозможно. Если убийца не раскаялся, его ждет та же участь, что и самоубийцу. Только я не называл бы это просто «наказанием». Это последствие того тяжелого духовного состояния человека, когда он ставит себя на место Бога, и решает, кому жить, а кому - нет. Став «богом», он остается без Бога, Который при всей Своей жалости к нему и милосердии, не может ему помочь. Отчаянье - это тоже результат его свободных действий, его неправильных установок…

Самоубийство - это всегда отсутствие веры. Какими бы ни были страдания и ужасы в жизни, вера в промысел Божий и Его Любовь может спасти человека.

Говорят, что можно отпевать и затем поминать в церкви самоубийц, бывших в помрачении рассудка. В Епархиальных управлениях обычно просят справку из диспансера или от психотерапевта. Верно ли, что постепенно подход Церкви смягчается, что всё больше понимания, что ситуаций, когда человек за себя плохо отвечает, много?

Если человек совершает самоубийство в состоянии, когда он не может отвечать за себя, это другое дело. Если, например, он напился и совершил суицид, а раньше об этом и не думал, то отвечать ему придется за грех пьянства, в котором он, кстати говоря, тоже не успевает покаяться.

Если же самоубийство - следствие психической болезни или помутнения рассудка, то, конечно, Бог будет судить этого человека, «учитывая» отсутствие его свободной воли в этом действии, причем независимо, был ли он отпет в церкви. Церковь не решает, спасется ли человек, а лишь - можно ли молиться о нем в храме. Для этого нужно лишь знать, что он не лишил себя жизни добровольно и тем самым отлучил себя от Церкви. Тут нечего смягчать. Просто бессмысленно отпевать человека, который отказался от жизни, данной Богом, а значит и от веры. Слова врача - это самое веское свидетельство в данном случае, хотя надо понимать, что и психически больные люди с диагнозом могут уйти из жизни совершенно сознательно и без всякого влияния их болезни, и отпевание ничего им «не прибавит». И люди, которых отказались отпевать, могут вполне оказаться «невиновными» в грехе суицида - тогда, конечно, их Бог и примет соответственно. То есть отпевание - это показатель отношения Церкви к этому греху, а вовсе не «гарантия» или наоборот «исключение» спасения человека.

Бывают случаи, когда навязчивое желание покончить с собой снимается, например, препаратами, стимулирующими периферическое кровообращение. Просто устранить кислородное голодание мозга - и человек сам не понимает, почему хотел себя убить. Ведь среди тех, кого считают богоборцами-самоубийцами, может быть много таких «кислородно голодающих». Часто ли священник должен советовать, кроме покаяния, еще и медицинское обследование?

Случаи с кислородным голоданием ничего к позиции Церкви не прибавляют. Надо бороться не за то, чтобы больше самоубийц разрешали отпевать, а чтобы самоубийств становилось меньше. Поэтому, конечно, в свете новых знаний о кислородном голодании, я готов всех людей, имеющих мысли о самоубийстве по непонятным причинам, отправлять на медицинское обследование.

- А если человек убивает себя из-за сильнейшей физической боли?

Он может рассчитывать на Божие снисхождение, но всё-таки это свидетельствует о его маловерии и слабости, и греха самоубийства с него не снимает, так же как если бы он отрекся от Христа из-за боли в момент мучений. Но слабость и сознательное богоборчество - разные вещи. Отпевать, если уж об этом речь, его не будут, но молиться за него будет значительно легче.

Святитель Василий Великий описывал самоубийство девушек-девственниц, знавших, что варвары, взявшие их город, надругаются над ними и нарушат данные ими обеты. Церковь их считает не самоубийцами, а исповедницами. Конечно, сегодня такая ситуация для России - скорее умозрение, но специалисты, работающие с кризисными ситуациями, говорят, что в момент бытового приставания (например, пьяный знакомый в квартире) женщина хватает нож и чаще кричит «не подходи, я себя зарежу», чем «не подходи, я тебя зарежу». И бывает, что режет. Как Церковь будет к ней подходить, если она умрет?

Вообще всё зависит от того, что думает человек, и от причин его поступка. Если кто-то зарежет себя из-за боязни надругательства, это к греху самоубийства вообще не имеет отношения. Главное, почему она не хотела этого поругания. Сохранить чистоту для Христа, как те девушки, - это одно. Боялась боли или последствий - это другое. А может, и вообще считала себя вправе убить себя и в другой ситуации, а здесь применила это средство - это уже третье, и вполне уравнивающее такую женщину с другими самоубийцами. А если она вообще неверующая, то и разницы нет.

Человек, не верующий в Бога, чтобы ни сделал - как его судить? - неадекватен по своей сути… Его «проблемы» при встрече с Богом будут заключаться совсем в другом, а не в самоубийстве. Если не сказать, что для последовательных атеистов самоубийство, по их же оценкам, самый логичный способ расстаться с жизнью.