Человек
Заря прощается с землёю. Анализ стихотворения «Заря прощается с землею» Фета Заря прощается с зимой фет

Заря прощается с землёю. Анализ стихотворения «Заря прощается с землею» Фета Заря прощается с зимой фет

Заря прощается с землею,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.

Как незаметно потухают
Лучи и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!

И все таинственней, безмерней
Их тень растет, растет, как сон;
Как тонко по заре вечерней
Их легкий очерк вознесен!

Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, -
И землю чувствуют родную,
И в небо просятся оне.

Анализ стихотворения «Заря прощается с землею» Фета

Фета всегда связывал жизнь человека с окружающей природой, умел найти в ней удивительно точные аналогии. Очень часто его произведения в жанре чистой пейзажной лирики содержали скрытые намеки на личную жизнь поэта, которые были понятны далеко не всем. Одним из примеров является стихотворение «Заря прощается с землею…» (1858 г.). В нем в образной форме описана личная трагедия Фета, связанная с потерей любимой девушки. Мучительная смерть М. Лазич тяготила поэта на протяжении всей жизни. Осознание собственной непоправимой ошибки обострилось после женитьбы Фета на М. Боткиной (1857 г.).

Автор предается размышлениям, наблюдая за угасающим днем. Картина погружающейся в темноту природы сначала вызывает лишь чувство умиротворения. Постепенно возникает ощущение непоправимой утраты. Последние лучи солнца «незаметно потухают», но даже этими остатками света стремятся в полной мере насладиться деревья. «Их легкий очерк» представляет собой прекрасную, но очень печальную картину на фоне прощальной зари.

В последней строфе появляется мысль автора о «жизни двойной», прямо указывающей на положение самого поэта. Деревья чувствуют свою связь с земным миром, но в мечтах хотят унестись в небеса вместе с солнечными лучами. Несбыточность такого желания очевидна. Прощание с земной жизнью означает только смерть, а загробное существование под большим вопросом.

После свадьбы с М. Боткиной Фет с горечью понял, что его стремление к обеспеченной жизни ставит крест на личном счастье. Отныне ему придется самому вести «жизнь двойную». В реальном мире он должен быть любящим и преданным жене семьянином, а в мечтах постоянно возвращаться к единственной девушке, которую он любил. Свое настоящее и будущее поэт представлял в образе погруженного во мрак леса. Скорее всего, жена догадывалась, что брак был заключен отнюдь не по любви. К тому же она видела, что в творчестве мужа появляются какие-то туманные намеки о несбывшихся надеждах и мечтах.

Впоследствии Фет неоднократно обращался к этой теме и развивал ее дальше. К старости он все чаще будет думать о своей смерти, как о возможном переходе в другой мир, в котором наконец-то сможет встретиться с возлюбленной. Вера в бессмертие души помогала ему справиться с ощущением вины. Фет надеялся, что у него еще будет возможность раскаяться в совершенной ошибке и заслужить прощение.

Фет я только средь поющих.
А. Фет

Афанасий Афанасьевич Фет - выдающийся русский лирик, сумевший в своих стихах передать всю красоту природы. Мне кажется, в творчестве А. Фета можно выделить два типа пейзажных стихотворений. В произведениях “Еще майская ночь”, “Вечер”, “Лес”, “Степь вечером” он обращается непосредственно к изображению природы, используя при этом множество ярких деталей, сочных красок.
Но, на мой взгляд, не такие стихи являются сильной стороной его пейзажной лирики. Гораздо более значительны те, в которых доминируют эмоциональные впечатления от природы, настроения, порожденные встречей с ней. Разумеется, и здесь мы встретимся с яркими образами, но они не столько раскрывают характерные стороны природы, сколько выражают эмоциональные впечатления лирического героя.
Стихотворение “Заря прощается с землею...” принадлежит к разряду подобных произведений. Оно написано в 1858 году, когда А. Фет оставил военную службу.
Уже в первых строчках дана основная антитеза, на которой построено все стихотворение: вечерняя заря над землею и темнеющие туманные долины.
А в следующих стихах первой строфы антитеза получает свое развитие:

И на огни его вершин.

Мотив Земли и Неба, столь знакомый нам по лирике М. Ю. Лермонтова, пронизывает все стихотворение Фета.
Лучи зари на лесных деревьях “потухают” и “гаснут под конец”, но устремленный в небеса “пышный венец” деревьев все еще купаются в их золотом сиянии. И хотя “все таинственней, безмерней их тень растет, растет, как сон”, “легкий очерк” вершин “вознесен” на ярком вечернем небе.
Небо и земля оказываются открытыми друг другу, а весь мир раздвигает свои границы “по вертикали”. Создается грандиозная картина мирозданья. Вверху ее - деревья, купающие свои кроны в лучах уходящей зари, внизу - наступающая мгла, окутанная паром земля.
Эмоциональное впечатление передается восклицательной интонацией предложений, а также использованием усилительных конструкций в их начале:

С какою негой...
Как тонко...

Я думаю, неточно было бы утверждать, что природа у Фета “одушевлена”. Правильнее говорить об ее одухотворенности. Она живет своей особой жизнью, не каждый способен проникнуть в ее тайну, познать ее великий смысл. Лишь на высшей ступени духовного подъема человек может быть к этой жизни причастен.
Стихотворение заканчивается строчками, полными глубокого смысла:

Как будто, чуя жизнь двойную,
И ей овеяны вдвойне, -
И землю чувствуют родную,
И в небо просятся оне.

Земля и небо в понимании А. Фета не просто противостоят друг другу. Выражая разнонаправленные силы, они существуют только в своем двуединстве, более того - во взаимосвязи, во взаимопроникновении.
Последняя строфа стихотворения состоит из отдельного олицетворения: деревья, “чуя” двойную жизнь, чувствуют землю, просятся в небо. А вместе они соединяются в единый образ живого, объемного мира природы.
Однако, на мой взгляд, образ этот можно воспринимать и в его параллелизме с внутренним миром человека. Стихия природы оказывается слитой с мельчайшими подробностями душевного состояния: любовью, желаниями, стремлениями и ощущениями. Любовь к родной земле и постоянное стремление оторваться от нее, жажда полета - вот что символизирует этот образ.
Как и в других стихах А. Фета (например, в моем любимом “Солнце нижет лучами в отвес...”), здесь мы не найдем связи с какими-либо национальными, местными или историческими особенности картины природы. Перед нами вообще лес и вообще земля (хотя и имеющая определение “родная”). И основным мотивом является стремление лирического героя передать свои впечатления от подмеченного момента перехода природы из одного состояния в другое.
В программном стихотворении “Как беден наш язык”, написанном за пять лет до смерти, поэт дал достаточно точное определение своего творческого метода:

Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук
Хватает на лету и закрепляет вдруг
И темный бред души, и трав неясный запах;
Так, для безбрежного покинув скудный дол,
Летит за облака Юпитера орел,
Сноп молнии неся мгновенный в верных лапах.

А. А. Фет сполна обладал этой способностью подметить случайное, мгновенное и перевести его в “момент” вечности. Анализируемое стихотворение - прекрасное тому подтверждение.

Родина Афанасия Афанасьевича Фета - Мценский уезд Орловской губернии. Его земляки: Николай Семёнович Лесков, Иван Сергеевич Тургенев, Иван Андреевич Бунин, Леонид Николаевич Андреев - были неравнодушны к красоте родного края, описывая её в своих произведениях, но А.А.Фет стоит в этом ряду известных литераторов особняком. Он по праву считается одним из самых пронзительных поэтов русской природы.
Многие его произведения являются именно описаниями её волнующей красоты. Какие необычные слова умел он находить для того, чтобы привычная картина ночи, ручья, травинки превратилась в состояние души, в настроение, воспоминание, переживание: «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали лучи у наших ног…» или:

Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,

Свет небес высоких
И блестящий снег
И саней далёких
Одинокий бег.

Стихотворение «Заря прощается с землёю…» на первый взгляд совсем простое, неяркое, спокойное. Но именно над этим сразу и задумываешься: в чём его простота? Почему, несмотря на обыденность, к нему вновь возвращаешься? Как непритязательность оборачивается притягательностью? Автор даёт нам увидеть «кусочек вечера» глазами повествователя:
Заря прощается с землёю,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.
И мы видим в высоком чистом небе яркий алый отблеск заходящего солнца, переводим взгляд вниз – там темнота земли скрадывается светлой мягкой вуалью туманной дымки пара. Контраст света и тьмы, цвета и пространства, яркости и приглушённости: «заря прощается с землёю». Лес… Лес, конечно, лиственный: там липы, клёны, рябины, берёзы, осины – все те деревья, листва которых по осени становится яркой. Потому и бросаются в глаза «огни его вершин»: желтые, алые, коричнево-багряные, светящиеся и пылающие в лучах заката. Значит, это осенний, сентябрьский вечер. Ещё тепло, но прохлада где-то совсем близко, хочется зябко передёрнуть плечами. Лес уже погрузился во тьму, птиц не слышно, таинственные шорохи и запахи заставляют настораживаться, и…
Как незаметно потухают
Лучи – и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!
Деревья здесь - живые, думающие, чувствующие существа, они прощаются со светом дня, с теплом лета, с мягкостью и тяжестью листвы. Это очень приятно: быть молодым, стройным и сильным, ласкать каждый свой листок упругими волнами ветра, и «с такою негой», с удовольствием, с наслаждением купать в лучах вечерней зари «пышный свой венец»! Но деревьям ведомо, что скоро, скоро это окончится, и надо успеть насладиться жизнью: пышностью кроны, пением лесных пичуг, рассветами, закатами, солнышком и дождями…
И всё таинственней, безмерней
Их тень растёт, растёт как сон:

Как тонко на заре вечерней
Их лёгкий очерк вознесён!
Взгляд наблюдателя скользил вверх-вниз: «небо-земля», а теперь появилось ещё и ощущение глубины и пространства, «тень растёт», и картина становится объёмной, цельной, живой. А как красивы, очаровательны и неповторимы нежные, лёгкие,
кружевные очертания куп деревьев на светлом палево-голубом экране небес. Лучи погасли, лес потемнел, цветная картинка исчезла и теперь фотография превратилась в дагерротип. А на земле вытянутыми карикатурными линиями узор повторяется,
искажённый, но узнаваемый и прекрасный по-своему.
Тончайшие колебания и настроения человеческой души улавливает и передаёт эта простая привычная картина такими же простыми и привычными словами.
Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, -
И землю чувствуют родную,
И в небо просятся оне.
Деревья – удивительные существа. Они неподвижно прикреплены корнями к одному месту, где пьют соки матери-земли. Но они
могут двигаться ветвями, листьями, всем своим телом в воздушном океане, где они живут. Необыкновенно интересно
наблюдать за движением высоких деревьев в лесу, когда долго смотришь на них снизу. Возникает абсолютное ощущение, что
они общаются друг с другом, понимают друг друга; они раскачиваются, шелестят, прислушиваются, отвечают, согласно кивают или отрицательно, возмущенно машут ветками, как руками. Может быть, они видят нас? умеют думать? чувствовать? любить?
Они – как мы - рождаются, живут, растут, питаются, дышат, размножаются, болеют, умирают, у них бывают враги и друзья. Но часто ли мы думаем об этом?
А.А.Фет, несомненно, любил природу, много знал о флоре и фауне, умел замечать и наслаждаться праздником жизни, хотя «ничто человеческое было ему не чуждо». Он мечтал о восстановлении дворянского звания, о достижении материального
достатка, поэтому не женился на любимой и любящей бесприданнице. Современники характеризовали его как человека практического склада, что не мешало ему улавливать «трепет жизни» и щедро делиться им со своим читателем. Удивительно, что в стихотворении «Заря прощается с землёю…» ни слова не было сказано ни о времени года, ни о звуках, цветах, запахах, ни о погоде или температуре, но всё это видишь, слышишь, ощущаешь так, будто лично находишься на месте повествователя. Язык автора настолько прост, понятен и приближен к обыденной речи, что кажется: «Да я и сам запросто мог бы так рассказать». Да, оно просто, как всё гениальное.
Стихотворение не открыло нам чего-то нового или неизвестного; оно стремилось приковать внимание и воображение читателя (зрителя, слушателя) к тому, что он часто видит, но не замечает, чувствует, но не отдаёт себе отчёта в этих чувствах.
«Остановись, мгновенье, ты прекрасно»! Но вместе с тем, Афанасий Афанасьевич не считает своей личной заслугой то, что он может поведать нам о чуде мгновения: «Поэт смущён, когда дивишься ты богатому его воображенью. Не я, мой друг, а божий мир богат…»
Мне кажется, что жизнь станет много полнее, легче и приятнее, если мы, следуя пожеланиям А.А.Фета, чаще будем оглядываться вокруг и замечать, сколь «божий мир богат».

А.Фет

Заря прощается с землею

Заря прощается с землею,

Ложится пар на дне долин,

Смотрю на лес, покрытый мглою,

И на огни его вершин.

Как незаметно потухают

Лучи и гаснут под конец!

С какою негой в них купают

Деревья пышный свой венец!

И всё таинственней, безмерней

Их тень растет, растет, как сон;

Как тонко по заре вечерней

Их легкий очерк вознесен!

Как будто, чуя жизнь двойную

И ей овеяны вдвойне, -

И землю чувствуют родную

И в небо просятся оне. <1858>

Анализ стихотворения

Хватает на лету и закрепляет вдруг

И темный бред души, и трав неясный запах;

Так, для безбрежного покинув скудный дол,

Летит за облака Юпитера орел,

Сноп молнии неся мгновенный в верных лапах.

А.Фет. «Как беден наш язык»

Афанасий Афанасьевич Фет — выдающийся русский лирик, сумевший в своих стихах передать всю красоту природы. В творчестве А. Фета можно выделить два типа пейзажных стихотворений. В произведениях «Еще майская ночь», «Вечер», «Лес», «Степь вечером» он обращается непосредственно к изображению природы, используя при этом множество ярких деталей, сочных красок. Но не такие стихи являются сильной стороной его пейзажной лирики. Гораздо более значительны те, в которых доминируют эмоциональные впечатления от природы, настроения, порожденные встречей с ней. Разумеется, и здесь мы встретимся с яркими образами, но они не столько раскрывают характерные стороны природы, сколько выражают эмоциональные впечатления лирического героя.
Стихотворение «Заря прощается с землею...» принадлежит к разряду подобных произведений. Оно написано в 1858 году, когда А. Фет оставил военную службу.

Уже в первых строчках дана основная антитеза, на которой построено все стихотворение: вечерняя заря над землею и темнеющие туманные долины.

А в следующих стихах первой строфы антитеза получает свое развитие:

Смотрю на лес, покрытый мглою,

И на огни его вершин.

Мотив Земли и Неба пронизывает все стихотворение Фета.

Лучи зари на лесных деревьях «потухают» и «гаснут под конец», но устремленный в небеса «пышный венец» деревьев все еще купаются в их золотом сиянии. И хотя «все таинственней, безмерней их тень растет, растет, как сон», «легкий очерк» вершин «вознесен» на ярком вечернем небе.Небо и земля оказываются открытыми друг другу, а весь мир раздвигает свои границы «по вертикали». Создается грандиозная картина мирозданья. Вверху ее — деревья, купающие свои кроны в лучах уходящей зари, внизу — наступающая мгла, окутанная паром земля.
Эмоциональное впечатление передается восклицательной интонацией предложений, а также использованием усилительных конструкций в их начале.
Природа у Фета «одушевлена», но правильнее говорить оее одухотворенности. Она живет своей особой жизнью, не каждый способен проникнуть в ее тайну, познать ее великий смысл. Лишь на высшей ступени духовного подъема человек может быть к этой жизни причастен.
Стихотворение заканчивается строчками, полными глубокого смысла:

Как будто, чуя жизнь двойную,

И ей овеяны вдвойне, —

И землю чувствуют родную,

И в небо просятся оне.

Образ этот можно воспринимать и в его параллелизме с внутренним миром человека. Стихия природы оказывается слитой с мельчайшими подробностями душевного состояния: любовью, желаниями, стремлениями и ощущениями. Любовь к родной земле и постоянное стремление оторваться от нее, жажда полета — вот что символизирует этот образ.
Как и в других стихах А. Фета здесь мы не найдем связи с какими-либо национальными, местными или историческими особенности картины природы. Перед нами вообще лес и вообще земля (хотя и имеющая определение «родная»). И основным мотивом является стремление лирического героя передать свои впечатления от подмеченного момента перехода природы из одного состояния в другое.

Композиция

Стихотворение состоит из четырех строф - четверостиший, каждое из которых объединено перекрестной рифмовкой: АБАБ. Первая строфа – упоминание о вечерней заре - еще без выделения деталей и без эмоционального отношения к закату землей.Первая строка – изображение пространственного «верха» – неба, на котором горит прощальная заря. Вторая строка, по контрасту, изображает пространственный «низ» – землю, ее низменные места: «Ложится пар на дне долин». Не названному, но подразумеваемому яркому закатному свету противопоставлен блеклый, стирающий все контуры предметов пар – туман.
Во второй половине строфы обнаруживается присутствие созерцателя – лирического героя и указаны предметы, на которые направлено его внимание: лес и его вершины. В первой из двух строк представлен лес, световая и цветовая характеристика которого – темная («покрытый мглою»), а во второй, замыкающей строфу, - вершины деревьев, чей свето-цветовой признак противоположен «мгле» леса: это «огонь». Происходит разрыв единого образа и одного цельного предмета: лес, деревья погружены в «мглу», а их вершины объяты ярким светом.
Во второй строфе описание вершин деревьев в лучах заката уже детализировано: изображено постепенное угасание лучей в макушках кроны. Нейтральность тона отброшена и забыта: созерцатель любуется закатом как чудом (строфа состоит из двух восклицательных предложений: «Как <…>!», «С какою <…>!»).Во второй строфе содержится развернутое олицетворение (деревья с негою купают свой венец), построенное на двух метафорах: «купают» и «венец» Четвертый стих первой строфы и четвертый стих второй говорят об одном и том же, но совсем по-разному: вначале было именование предмета, теперь это «пышная», «роскошная» сцена торжества вечерней природы. Метафора «купают» в применении к иносказательному «огню» лучей создает выразительный эффект противоречия, оксюморона (купают в огне). Слово «венец» благодаря своему первичному значению (‘корона’, ‘регалия царской власти’) придает деревьям, вечерней природе царственность.
В третьей строфе преображение деревьев на вечерней заре непосредственно названо таинственным, чудесным, нереальным, показательна лексика строфы: «таинственней», «безмерней», «как сон». Парадоксальное сочетание – сращение образов тьмы и света развернуто «по направлению» к темноте: уже не лучи заходящего солнца, а тень от деревьев оказывается в поле зрения созерцателя. Темные деревья теперь противопоставлены закату как ярчайшему фону, на котором особенно ощутима их живая графика, «легкий очерк».
Но темные деревья не только противопоставлены в этой строфе яркому закату. Они также наделены признаками стремления вверх, легкости, полета: «их легкий очерк» <…> вознесен». Они словно улетают ввысь.
Четвертая строфа придает стихотворению новый смысл, превращая его из пейзажной зарисовки, из картины вечерней зари в философскую миниатюру, в символическую сцену. Деревья предстают подобием живых существ, причастных двум противоположным планам – земле и небу.

Образная структура

Вечер, закат – излюбленный романтический пейзаж. «Вечернее освещение» – почти обязательный признак варианта русской элегии, созданного прежде всего В.А. Жуковским. Однако в произведениях В.А. Жуковского мир небесный, чьим невесомым и неуловимым знаком оказываются закатные облака, обычно безусловно противопоставлен миру земному, в то время как у Фета в образе деревьев самым неожиданным образом соединено небесное и земное.

Земля и небо в понимании А. Фета не просто противостоят друг другу. Выражая разнонаправленные силы, они существуют только в своем двуедин-стве, более того — во взаимосвязи, во взаимопроникновении.

Семантика (смысловое наполнение) образов неба и земли в стихотворении сложнее, чем в поэтической традиции, именуемой романтической. У В.А. Жуковского небо в ценностном отношении безусловно и безмерно превосходит землю (и, как частное выражение земного начала, море, тянущееся к «высокому небу» как к вечному идеалу – элегия «Море»). «Скучные песни земли» противопоставляет «миру печали и слез»М.Ю. Лермонтов (стихотворение «Ангел»). А в лермонтовской поэме «Мцыри» показано трагическое разрушение гармонии неба и земли. Однако в пределах мира природного земля, растения, птицы, животные могли и не противопоставляться небу, как в «Пророке» и в «Выхожу один я на дорогу…» М.Ю. Лермонтова: «звезды» слушают пророка, которому покорны существа пустыни, «тварь земная»; земля «спит в сияньи голубом» и «пустыня внемлет богу». Но такой «союз» неба и земли исключает мотивы стремления вверх, прочь от земли.
В фетовском стихотворении одновременно работают «механизмы» разделения и слияния: свет контрастирует с мраком, деревьям противопоставлены их вершины, но сливаются, посредством поэтических метафор в образе заката примиряются «огонь» и водная стихия (ассоциации с водой заре придает метафора «купают»). Деревья с их «венцом» уподоблены не только царям, но и прекрасным купальщицам.
Строки «Как будто, чуя жизнь двойную / И ей овеяны вдвойне» напоминают тютчевский мотив двойной жизни. Так, у Ф.И. Тютчева в стихотворении «Лебедь» «двойною бездной» верхнего мира (неба) и нижнего (воды) окружен лебедь. Однако в тютчевской поэзии мотив двойной жизни представлен, как правило, в виде антитезы гармонии и хаоса, олицетворенной в образах дня и ночи (стихотворение «День и ночь» и другие).

Метр и ритм. Синтаксис

Стихотворение написано четырехстопным ямбом – самым распространенным размером русской поэзии, в смысловом отношении нейтральным (четырехстопный ямб не был закреплен за каким-то определенным кругом тем). Чередуются строки с женскими (нечетные) и мужскими (четные) окончаниями. Перекрестная рифма с женскими нечетными и мужскими четными стихами вообще характерна для фетовской поэзии. Однако в анализируемом тексте, она словно получает дополнительную смысловую мотивировку, чередования рифм как бы отражают сам принцип двойственности, «двойной жизни», лежащий в основе бытия. Для ритмики стихотворения показательно отсутствие ударения на первой стопе в четвертом стихе: «И на огни его вершин» (метрическое ударение должно падать на звук «а» в предлоге «на»). Благодаря этому создается интонационное ускорение в строке, выражающее мотив полета, устремленности «огней вершин» в небо.
В стихотворении есть два сильных переноса – несовпадения границ строки и межстиховых пауз с границами синтаксическими и паузами, диктуемыми ими: «Как незаметно потухают / Лучи и гаснут под конец» и «С какою негой в них купают / Деревья пышный свой венец». Посредством первого переноса выделено слово «лучи» – одно из ключевых слов текста, с которым связаны такие значения, как ‘свет’ и ‘небесный мир’. Логическое ударение, особенно заметно благодаря инверсии; должно быть: «Как незаметно потухают и гаснут под конец лучи» или «Как незаметно лучи потухают и гаснут под конец». Одновременно ритмико-синтаксический перенос служит выражению мотива угасания лучей, интонационно «предвещая» наступление темноты, о котором сообщается во второй из двух строк.
Эффект второго переноса – иной. В строках «С какою негой в них купают / Деревья пышный свой венец» нет нарушения правильного порядка слов (последовательность слов купают деревья менее привычна, чем деревья купают, но вполне допустима нормами языка). Акцент делается на глаголе «купают». Таким образом усиливается мотив упоения деревьев воздушной стихией.
Завершается текст синтаксическим параллелизмом строк, воплощающих мотив двойной жизни: «И землю чувствуют родную / И в небо просятся оне». Обе строки открываются союзом «и», за которым следуют существительные в винительном падеже, а потом – глаголы-сказуемые.

Звуковой строй

В стихотворении выделены парные (звонкий – глухой) звуки «з» и «с». Звуков «з» - девять, а «с» - тринадцать, в сумме больше, чем каких-либо других отдельных согласных. Эти звуки ассоциируются и со значением ‘свет’ (заря, вознесен), и со значениями ‘земля’ и ‘темнота’ (земля, гаснут). Заря и земля – два главных поэтических понятия в этом тексте, названные уже в первой строке.
Происходит своеобразноесоотнесение противоположных сфер.В слове «лес» также присутствует звук «с»; в стихотворении лес – соединительное звено, средостение между миром горним и дольним.
С устремлением к небу, с мотивом полета ассоциируется прежде всего гласный звук /э/ в сочетании с «легким», «полувоздушным» согласным /в/: «И ей овеяны вдвойне». Фонетически в этой строке все три буквы «е» обозначают звук /э/, в первом случае (в слове «ей»)– сочетание j + «э». Этот же мотив полета, расширения и преодоления границ закреплен за звуком «а». Ассоциации звука «а» с миром небесным устанавливаются прежде всего благодаря тому, что этот звук и близкий к нему ослабленный /а/(Λ) присутствуют в ключевом слове стихотворения «заря» [зΛр’å].
В программном стихотворении «Как беден наш язык», написанном за пять лет до смерти, поэт дал достаточно точное определение своего творческого метода:

Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук

Хватает на лету и закрепляет вдруг

И темный бред души, и трав неясный запах…

А. Фет сполна обладал этой способностью подметить случайное, мгновенное и перевести его в «момент» вечности.

Заря прощается с землею,

Ложится пар на дне долин,

Смотрю на лес, покрытый мглою,

И на огни его вершин.

Как незаметно потухают

Лучи и гаснут под конец!

С какою негой в них купают

Деревья пышный свой венец!

И всё таинственней, безмерней

Их тень растет, растет, как сон;

Как тонко по заре вечерней

Их легкий очерк вознесен!

Как будто, чуя жизнь двойную

И ей овеяны вдвойне, -

И землю чувствуют родную

И в небо просятся оне.

<1858>

Источники текста

Первая публикация - журнал «Русский вестник», 1858. Т. 18. № 12 (декабрь). Кн. 2. С. 629. Стихотворение (с незначительными изменениями) включено в состав прижизненного сборника поэзии Фета: Стихотворения А.А. Фета. 2 части. М., 1863. Ч. 1. Автограф ранней редакции стихотворения в так называемой тетради I, хранящейся в рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинского Дома) Российской академии наук.

Место в структуре прижизненных сборников

При издании в сборнике 1863 г. стихотворение было помещено в состав цикла «Вечера и ночи» (см. состав цикла в изд.: Фет А.А. Сочинения и письма. <Т. 1.>. Стихотворения и поэмы 1839-1863 / Изд. и коммент. подг. Н.П. Генералова, В.А. Кошелев, Г.В. Петрова. СПб., 2002. С. 263-266). В плане неосуществленного нового издания, составленном Фетом в 1892 г., «Заря прощается с землею…» также включено в цикл «Вечера и ночи» (см. состав раздела в изд.: Фет А.А. Полное собрание стихотворений / Вступ. ст., подг. текста и примеч. Б.Я. Бухштаба. Л., 1959 («Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание»). С. 203-216). В составе цикла входит в ряд пейзажно-философских стихотворений.

Композиция

Стихотворение состоит из четырех строф - четверостиший, каждое из которых объединено перекрестной рифмовкой: АБАБ. Первая строфа - упоминание о вечерней заре - еще без выделения деталей и без эмоционального отношения к закату. Первая строка - упоминание об уходящей, догорающей заре - может быть понята как простая констатация времени стихотворения (заката), представленная в форме олицетворения - персонификации: заря, как живое существо, как человекоподобный (антропоморфный) персонаж, «прощается» с землей. Но возможна и даже более вероятна другая трактовка: первая строка - изображение пространственного «верха» - неба, на котором горит прощальная заря. Вторая строка, по контрасту, изображает пространственный «низ» - землю, ее низменные места: «Ложится пар на дне долин». Не названному, но подразумеваемому яркому закатному свету противопоставлен блеклый, стирающий все контуры предметов пар - туман.

Во второй половине строфы обнаруживается присутствие созерцателя - лирического «я» («Смотрю <…>») и указаны предметы, на которые направлено его внимание: лес и его вершины. В первой из двух строк представлен лес, световая и цветовая характеристика которого - темная («покрытый мглою»), а во второй, замыкающей строфу, - вершины деревьев, чей свето- и цветовой признак противоположен «мгле» леса: это «огонь». Происходит разъятие, разрыв единого образа и одного цельного предмета: лес, деревья погружены в «мглу», а их вершины объяты ярким светом.

Во второй строфе описание вершин деревьев в лучах заката уже детализировано: изображено постепенное угасание лучей в макушках кроны. Нейтральность тона отброшена и забыта: созерцатель любуется закатом как чудом (строфа состоит из двух восклицательных предложений: «Как <…>!», «С какою <…>!»). В отличие от свернутой, полустертой персонификации («заря прощается») во второй строфе содержится развернутое олицетворение (деревья с негою купают свой венец ), построенное на двух метафорах: «купают» и «венец» (окказиональный поэтический синоним, замена прозаической «вершины» из последней строки первой строфы). Четвертый стих первой строфы и четвертый стих второй говорят об одном и том же, но совсем по-разному: вначале было именование предмета, теперь это «пышная», «роскошная» сцена торжества вечерней природы. Метафора «купают» в применении к иносказательному «огню» лучей создает выразительный эффект противоречия, оксюморона (купают в огне) . Слово «венец» благодаря своему первичному значению (‘корона’, ‘регалия царской власти’) придает деревьям, вечерней природе царственность.

В третьей строфе преображение деревьев на вечерней заре непосредственно названо таинственным, чудесным, нереальным (или сверхреальным); показательна лексика строфы: «таинственней», «безмерней», «как сон». Парадоксальное сочетание - сращение образов тьмы и света развернуто «по направлению» к темноте: уже не лучи заходящего солнца, а тень от деревьев оказывается в поле зрения созерцателя. Темные деревья теперь противопоставлены закату как ярчайшему фону, на котором особенно ощутима их живая графика, «легкий очерк».

Но темные деревья не только противопоставлены в этой строфе яркому закату. Они также наделены признаками стремления вверх, легкости, полета: «их легкий очерк» <…> вознесен». Они словно улетают ввысь.

Четвертая строфа придает стихотворению новый смысл, превращая его из пейзажной зарисовки, из картины вечерней зари в философскую миниатюру, в символическую сцену. Деревья предстают подобием живых существ, причастных двум противоположным планам, сферам бытия - земле и небу.

Образная структура

Вечер, закат - излюбленный романтический пейзаж; такая деталь, как освещенные закатными лучами вершины деревьев, ближе всего к фетовскому образу в элегии В.А. Жуковского «Славянка»: «окрест сгустился лес; / Все дико вкруг меня, и сумрак и молчанье; / Лишь изредка, струёй сквозь темный свод древес / Прокравшись, дневное сиянье // Верхи поблеклые и корни золотит» и особенно: «Но гаснет день… в тени склонился лес к водам; / Древа облечены вечерней темнотою; / Лишь простирается по тихим их верхам / Заря багряной полосою».

«Вечернее освещение» - почти обязательный признак варианта русской элегии, созданного прежде всего В.А. Жуковским; но в центре художественного мира этой элегии «находится созерцающий и размышляющий элегический герой» (Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры: «Элегическая школа». СПб., 1994. С. 56, 57). В фетовском «Вечере» такого героя как персонажа нет.

Такая деталь, как яркие края облаков, восходит к немецкой поэзии XVIII века, в частности, она встречается у Ф. фон Маттисона, чье творчество хорошо знал В.А. Жуковский (см.: Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры: «Элегическая школа». С. 131). Цветовой эпитет «золотое», «золотистое» характерен для пейзажей неба у немецких романтиков (ср., например «золотые закатные тучи» и небо у Л. Тика: Тик Л. Странствия Франца Штернбальда / Изд. подгот. С.С. Белокриницкая, В.Б. Микушевич, А.В Михайлов. М., 1987 (серия «Литературные памятники). С. 15, 83, 104-105), чье творчество было хорошо знакомо и В.А. Жуковскому, и Фету. Из русских авторов - современников Фета этот образ унаследовал такой близкий к нему поэт, как Я.П. Полонский (облаков «пурпур золотистый» в стихотворении «Прогулка верхом»),

Однако в произведениях В.А. Жуковского мир небесный, чьим невесомым и неуловимым знаком оказываются закатные облака, обычно безусловно противопоставлен миру земному, в то время как у Фета в образе деревьев самым неожиданным образом соединена семантика небесного и земного.

Природы праздный соглядатай,

Люблю, забывши всё кругом,

Следить за ласточкой стрельчатой

Над вечереющим прудом.

Вот понеслась и зачертила -

И страшно, чтобы гладь стекла

Стихией чуждой не схватила

Молниевидного крыла.

И снова то же дерзновенье

И та же темная струя, -

Не таково ли вдохновенье

И человеческого я ?

Не так ли я, сосуд скудельный,

Дерзаю на запретный путь,

Стихии чуждой, запредельной,

Стремясь хоть каплю зачерпнуть?

Небесная стихия, олицетворенная ласточкой, противопоставлена стихии земной (и, как ее части, - водной), чей символ - гладь пруда. Для ласточки опасно стремление к водной глади, которой она непричастна. Для лирического же «я» тщетно и запретно желание «зачерпнуть» влаги верхнего мира, символизирующей вдохновение. «Сравнением с ныряющею ласточкою поэт, очевидно, хотел намекнуть на коренную жажду сверхчувственного, потустороннего познания, присущую духу человеческому» (Никольский Б.В. Основные элементы лирики Фета // Полное собрание стихотворений А.А. Фета / С вступ. ст. Н.Н. Страхова и Б.В. Никольского и с портретом А.А. Фета / Приложение к журналу «Нива» на 1912 г. СПб., 1912. Т. 1. С. 33).

Однако в пределах мира природного земля, растения, птицы, животные могли и не противопоставляться небу, как в «Пророке» и в «Выхожу один я на дорогу…» М.Ю. Лермонтова: «звезды» слушают пророка, которому покорны существа пустыни, «тварь земная»; земля «спит в сияньи голубом» и «пустыня внемлет богу». Но такой «союз» неба и земли исключает мотивы стремления вверх, прочь от земли.

В фетовском стихотворении одновременно работают «механизмы» разделения и слияния: свет контрастирует с мраком, деревьям противопоставлены их вершины, но сливаются, посредством поэтических метафор в образе заката примиряются «огонь» и водная стихия (ассоциации с водой заре придает метафора «купают»). Деревья с их «венцом» уподоблены не только царям, но и прекрасным купальщицам. Этот смысл порождают метафора «купают», слово «с негой», в поэтической традиции окруженное эротическими смыслами и относимое к прекрасным женщинам. Одновременно деревья - это подобия маяков, горящих высоко в темноте: такие оттенки значения созданы метафорой «огонь вершин».

Парадоксален зрительный облик деревьев и их тени: тень, которая, как часть мира темноты, должна ассоциироваться с землею, а пространственно и принадлежит земле, приобретает полуиллюзорный облик, наделяется признаками таинственности и безмерности и сравнивается со сном. Между тем ‘таинственность’ и ‘безмерность’ - это оттенки значений, входящих в поэтическое представление именно о мире небесном, равно как и поэтические ассоциации лексемы «сон» (‘легкость, воздушность’) принадлежат к смысловой сфере ‘небесное’.

Но тень от деревьев - безмерная - одновременно противопоставлена их тонкому «очерку» на фоне закатного неба. Этот очерк - словно подобие вечных нематериальных идей, слабыми размноженными отражениями, тенями которых являются предметы земного мира в философии древнегреческого мыслителя Платона. Показательно высказывание Фета в платоновском духе, содержащееся в письме И.С. Тургеневу от 5 марта 1873 года: «Не вещь дорога, а ее первообраз» (Фет А.А. Сочинения: В 2 т. М., 1982.Т. 2. С. 206).

Строки «Как будто, чуя жизнь двойную / И ей овеяны вдвойне» напоминают тютчевский мотив двойной жизни . Так, у Ф.И. Тютчева в стихотворении «Лебедь» «двойною бездной» верхнего мира (неба) и нижнего (воды) окружен лебедь. Однако в тютчевской поэзии мотив двойной жизни представлен, как правило, в виде антитезы гармонии и хаоса, олицетворенной в образах дня и ночи (стихотворение «День и ночь» и другие; см. об этом мотиве в поэзии Ф.И. Тютчева: Левин Ю.И. Инвариантный сюжет лирики Тютчева // Тютчевский сборник. Таллинн, 1990; Лотман Ю.М. Поэтический мир Тютчева // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996).

Метр и ритм. Синтаксис

Стихотворение написано четырехстопным ямбом - самым распространенным размером русской поэзии, в смысловом отношении нейтральным (четырехстопный ямб не был закреплен за каким-то определенным кругом тем). Чередуются строки с женскими (нечетные) и мужскими (четные) окончаниями. Их метрическая схема, соответственно: 01/01/01/01/0 и 01/01/01/01. Перекрестная рифма с женскими нечетными и мужскими четными стихами вообще характерна для фетовской поэзии, Так, из четырнадцати стихотворений, анализируемых в этой книге, такая рифмовка встречаются помимо стихотворения «Заря прощается с землею…» в восьми: это «Кот поет, глаза прищуря…», «Облаком волнистым…», «Шепот, робкое дыханье…», «Еще майская ночь», «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…», «Учись у них - у дуба, у березы», «Еще одно забывчивое слово…», «Одним толчком согнать ладью живую…». В стихотворениях «Сосны» и «На качелях» рифмовка отчасти аналогичная - «обратная»: нечетные строки с мужскими окончаниями, четные - с женскими.

Однако в анализируемом тексте, она словно получает дополнительную смысловую мотивировку, чередования рифм как бы отражают сам принцип двойственности, «двойной жизни», лежащий в основе бытия.

Для ритмики стихотворения показательно отсутствие ударения на первой стопе в четвертом стихе: «И на огни его вершин» (метрическое ударение должно падать на звук «а» в предлоге «на»). Благодаря этому создается интонационное ускорение в строке, выражающее мотив полета, устремленности «огней вершин» в небо.

В стихотворении есть два сильных переноса - несовпадения границ строки и межстиховых пауз с границами синтаксическими и паузами, диктуемыми ими: «Как незаметно потухают / Лучи и гаснут под конец» и «С какою негой в них купают / Деревья пышный свой венец». Посредством первого переноса выделено слово «лучи» - одно из ключевых слов текста, с которым связаны такие значения, как ‘свет’ и ‘небесный мир’. «Выделенность» особенно заметна благодаря нарушению правильного порядка слов; должно быть: «Как незаметно потухают и гаснут под конец лучи» или «Как незаметно лучи потухают и гаснут под конец». Одновременно ритмико-синтаксический перенос служит выражению мотива угасания лучей, интонационно «предвещая» наступление темноты, о котором сообщается во второй из двух строк.

Эффект второго переноса - иной. В строках «С какою негой в них купают / Деревья пышный свой венец» нет нарушения правильного порядка слов (последовательность слов купают деревья менее привычна, чем деревья купают , но вполне допустима нормами языка). Акцент делается на глаголе «купают». Таким образом усиливается мотив упоения деревьев воздушной стихией.

Завершается текст синтаксическим параллелизмом строк, воплощающих мотив двойной жизни : «И землю чувствуют родную / И в небо просятся оне». Обе строки открываются союзом «и», за которым следуют существительные в винительном падеже, а потом - глаголы-сказуемые.

Звуковой строй

В стихотворении выделены парные (звонкий - глухой) звуки «з» и «с». Звуков «з» - девять, а «с» - тринадцать, в сумме больше, чем каких-либо других отдельных согласных. Эти звуки ассоциируются и со значением ‘небо’ и ‘свет’ (з аря, воз нес ен), и со значениями ‘земля’ и ‘темнота’ (з емля, гас нут).

Заря и земля - два главных поэтических понятия (концепта) в этом тексте, названные уже в первой строке.

Происходит своеобразное «заряжение», просвечивание текста звуками «з» и «с», одновременно соотнесенных с противоположными сферами значений. В слове «лес» также присутствует звук «с»; в стихотворении лес - соединительное звено, средостение между миром горним и дольним.

С устремлением к небу, с мотивом полета ассоциируется прежде всего гласный звук «э» в сочетании с «легким», «полувоздушным» согласным «в»: «И ей овеяны вдвойне». Фонетически в этой строке все три буквы «е» обозначают звук «э», в первом случае (в слове «ей»)- сочетание j + «э». Этот же мотив полета, расширения и преодоления границ закреплен за звуком «а» (несколько ослабленным - редуцированным - в сравнении с «а» под ударением) в строке: «Их тень ра стет, ра стет, ка к сон». Ассоциации звука «а» с миром небесным устанавливаются прежде всего благодаря тому, что этот звук и близкий к нему ослабленный «а» (Λ) присутствуют в ключевом слове стихотворения «заря» [зΛр’å].

Текст дается по изд.: Фет А.А. Полное собрание стихотворений / Вступ. ст., подг. текста и примеч. Б.Я. Бухштаба. Л., 1959 («Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание»). В этом издании тексты напечатаны по последним прижизненным публикациям, но при воспроизведении этого стихотворения сделаны пунктуационные изменения в соответствии с новыми правилами: точка с запятой в конце шестой строки, точка в конце шестой и точка в конце двенадцатой строк заменены восклицательным знаком. См. текст стихотворения в составе переизданного сборника 1863 г.: Фет А.А. Сочинения и письма. <Т. 1.>. Стихотворения и поэмы 1839-1863 / Изд. и коммент. подг. Н.П. Генералова, В.А. Кошелев, Г.В. Петрова. СПб., 2002. С. 266.
© Все права защищены

Стихотворение “Заря прощается с землею” наполнено искренними и нежными чувствами, в нем смешались чистая любовь и печаль. Фет посвятил его своей погибшей возлюбленной Марии Лазич. Краткий анализ “Заря прощается с землею” по плану, который можно использовать на уроке литературы в 6 классе, позволит школьникам лучше понять это произведение.

Краткий анализ

История создания – стих написан в 1858 году, спустя восемь лет с того момента, когда в жизни Фета произошло трагическое событие: погибла его любимая женщина Мария Лазич. Их чувства были взаимны, хотя влюбленные и расстались за несколько месяцев до ее смерти, и поэт глубоко переживал потерю до самой своей смерти.

Тема стихотворения – размышления о жизни и смерти, а также о красоте и загадочности природы.

Композиция – произведение состоит из двух частей. В первой поэт описывает состояние предчувствия чуда, но следующая за ней вторая – это унылая картинка ночного леса. В конце Фет все же говорит о надежде, что со следующим восходом придет и счастливое предвкушение.

Стихотворный размер – ямб с перекрестной рифмой, использовано чередование женской и мужской рифм.

Жанр – лирическое стихотворение.

Эпитеты – “пышный венец “, “двойная жизнь “, “родная земля “.

Олицетворение – “заря прощается с землею “, “купают деревья пышный свой венец “.

Антитеза – “и землю чувствуют родную, и в небо просятся оне “.

Метафора – “потухают лучи “.

История создания

К моменту встречи с Марией Лазич молодой Фет пережил немало плохого, его лишили не только наследства, но и титула. Но то, что такая чудесная и понимающая девушка ответила на его страсть, наполняло его надеждой на лучшее. Но ей, увы, не суждено было сбыться – сначала влюбленным пришлось расстаться из-за ультиматума, который поставил перед поэтом отец девушки, а спустя всего несколько месяцев после тяжелого расставания муза Фета погибла при весьма трагических обстоятельствах: вспыхнуло кисейное платье, и Мария умерла от ожогов. Это печальное событие произошло в 1850 году и произвело на Фета самое гнетущее впечатление.

Многие годы после этого, вплоть до своей кончины, поэт сожалел, что не решился на женитьбу: возлюбленная его была небогата, он – совсем беден. Не желая заставлять девушку переносить вместе с ним тяготы жизни, он отказался от нее, но все обернулось еще большим несчастьем.

То, что стихотворение “Заря прощается в землею” создано спустя почти десять лет после этой трагедии, показывает, что Афанасий Афанасьевич не просто не смог забыть возлюбленную, он не пережил свое чувство до конца. Сам поэт включил его в один из лучших своих сборников, “Вечера и ночи”.

Тема

Основная тема – это рассуждения поэта о жизни и смерти, которые навеяны ему картиной заката: вот только лес еще был овеян лучами солнца, как они потухли и деревья скрылись во мраке. Фет рассуждает о том, как смена дня и ночи похожа на приход смерти в конце жизни. Но он также восхищается пейзажем и надеется, что скоро наступит новый день.

Композиция

Это двухчастное стихотворение: если в первых двух строфах поэт описывает закат с ощущением предвкушаемого чуда, картинка получается очень романтичной, то вторая часть рисует достаточно унылую картинку леса, погруженного в ночной сон. И все же, даже несмотря на это, в последней строфе чувствуется надежда на то, что жизнь еще продолжается. Также она завуалированно рассказывает о заветной месте Фета, который в смерти видел только полное забвение, хотели бы надеяться на загробную жизнь и встречу с возлюбленной.

Жанр

Это лирическое стихотворение, сочетающее в себе элементы пейзажной и философской лирики: поэт описывает природу, с ее помощью высказывая свои взгляды на вопросы смерти и жизни, а также рассуждает таким образом о собственной судьбе, которая оказалась столь несчастливой.

Стихотворение написано ямбом с чередованием женской и мужской перекрестной рифмы – с помощью этого приема поэт передает свое представление о двойственности жизни человека. В произведении явно прослеживаются черты импрессионизма.

Средства выразительности

Фет использует в произведении не так много выразительных средств, но все они работают на художественный замысел, это делает стихотворение поразительно емким. Поэт задействует:

Эпитеты – “ пышный венец “, “ двойная жизнь “, “ родная земля “.
Олицетворение – “ заря прощается с землею “, “ купают деревья пышный свой венец “.
Антитезу – “ и землю чувствуют родную, и в небо просятся оне “.
Метафора – “ потухают лучи “.

Кроме того, свою важную роль выполняет также возвышенная лексика, с помощью которой поэт показывает, насколько торжественным он видит момент перехода дня в ночь. Риторические восклицания помогают ему выразить восхищение перед красотой окружающего мира – “ как незаметно потухают лучи и гаснут под конец! “, “ с какою негой в них купают деревья пышный свой венец! “.

Тест по стихотворению

Рейтинг анализа

Средняя оценка: 4.2 . Всего получено оценок: 13.